Непривыкшая к нагрузкам, не знавшая прежде настоящего голода, жажды, недостатка сна, постоянно пребывающая в состоянии стресса Нина чувствовала, что сдает.

Адам – нервный, сломленный, то и дело бормочущий себе под нос, с обветренным лицом и обметанными простудой губами, встрепанный, грязный – тоже был карикатурной копией себя прежнего.

Только Александр по-прежнему держался. Держался лучше их всех.

– Есть способ вырваться отсюда, – объявил Адам на излете ночи, и Нина подумала, что не верит в счастливый исход.

– У нас есть лодка, – сказал Адам. – По правилам безопасности имеются жилеты. Брать на борт лодку было необязательно, но мы с братом решили, пусть будет. Я про нее напрочь забыл. Она надувная, резиновая. Мы сможем уплыть.

– Куда? – спросила Нина. – Куда бежать?

– Не куда, а откуда, – заметил Александр. – Адам прав, мы должны попробовать вырваться. Можно податься в обратную сторону или на другой берег. – Он запнулся. – Лишь бы подальше отсюда.

Александр посмотрел туда, где у кромки воды стояли ожившие мертвецы. В темноте их не было видно, но они точно стояли – бездыханные, зловещие, алчные. Ждали, когда трое оставшихся в живых присоединятся к ним.

– Адам, ты говорил, водоросли и прочий мусор не дали бы «Дунайской деве» возможности плыть, даже если бы двигатель работал. А резиновая лодка…

– Чем проще конструкция, тем легче, – оборвал Нину Адам. – У нее нет винта, который запутался бы. Вместо мотора – мы сами. Наляжем на весла, выберемся. Когда еще светло было, я обратил внимание: вдалеке вода чистая. Нам придется постараться выгрести из этого месива, а дальше справимся.

В его голосе снова зазвучали командирские, твердые нотки, он вновь был их капитаном, и Нина приободрилась. Тем более и Александру идея пришлась по душе.

– Осталось два дня. Постараться выкарабкаться отсюда, к чистой воде – наш шанс! – сказал он. – Возможно, это и не так. Возможно, мы ошибаемся. Но что теряем, если попробуем?

– Хотя бы попить сможем, – произнесла Нина.

Об этом они старались не думать, не говорить. Преодолеть голод проще, жажда мучила несравнимо сильнее, и перспектива напиться воды была потрясающей, прекрасной.

Про сон и отдых было забыто. К тому моменту, когда взошло солнце, они уже вытащили резиновую лодку и качок, взялись за работу.

– Надувать придется вручную, – сказал Адам, и они с Александром по очереди накачивали ее.

Нина тоже хотела помочь, но Александр пресек ее просьбы.

– Ты еле ходишь. Сами справимся, – сказал он.

Сейчас Нина сидела у борта «Дунайской девы».

Солнце с любопытством следило за стараниями людей спастись. Восставшие из мертвых пассажиры прогулочного катера расселись вокруг кострища. В кружке была прореха – место, где следовало сидеть им, еще не потерявшим надежду и жизнь.

Нина изо всех сил старалась не замечать, не смотреть на пустоту, по обе стороны которой неподвижно восседали Тамара и Марк. Но взгляд против воли возвращался туда.

Они ожидали. Эти твари не пытались помешать беглецам, потому что…

…потому что точно знали: сбежать все равно невозможно, так чего суетиться, пытаться препятствовать, преграждать дорогу?

Нина прислушалась к себе: верит ли она в успех? Ей пришло на ум, что больше всего на свете она хочет спасения не для себя. Нина посмотрела на Александра.

Парадокс. Никогда в жизни она не чувствовала ничего подобного. Не было такого, чтобы другой человек – чужой, которого она знала совсем недолго! – стал настолько важен, и не просто важен. Для Нины имело первостепенное значение его благо, а не свое собственное.

Александр вошел в ее сердце, не спрашивая разрешения, без стука, а Нина и не заметила, как это случилось. Любовь ли это? Та, которую всюду безуспешно искала Елена? Которую сама Нина не рассчитывала обрести?

– Готово, – сказал Александр и улыбнулся Нине, не подозревая, о чем она сейчас думала.

– Спустим лодку на воду, – продолжил он. – До темноты надо продвинуться как можно дальше.

Нина смотрела на его довольное лицо, потом перевела взгляд на Адама. Тот, по контрасту, был все такой же хмурый. Опасался, как все сложится, наверное.

Подойдя ближе, Нина рассеянно смотрела, как мужчины в четыре руки спускают лодку на воду. Нужно было действовать аккуратно, чтобы не повредить ее о коряги, которые торчали тут и там, взявшись невесть откуда.

В целом же задача выглядела достижимой, муть и грязь простирались не столь уж далеко. Размышляя об этом, Нина поняла: ее что-то беспокоит. Что-то не так с лодкой. Но голова работала медленно, от усталости и голода Нина соображала неважно, не могла додуматься, что конкретно ее тревожит. Она отошла в сторону, надеясь сосредоточиться.