Немного успокоив себя таким образом, я подъехал к лавке Быкова. Выйдя из машины, прихватил с собой длинный футляр, украшенный драгоценными камнями. Колокольчик звякнул, и я вошёл в полутёмную, впрочем, как всегда лавку.

– А я уже думал, что вы не придёте, Евгений Фёдорович, – Быков сразу же нырнул с головой под прилавок и вытащил изящную шкатулку, украшенную макрами, центральное место в крышке которой занимал макр, вынутый мною из сердца Амары.

– Да, что-то замотался совсем, – я подошёл к стойке, положил на неё футляр и принялся разглядывать шкатулку. – Потрясающе, – пробормотал, проводя пальцем по макру. Он был не просто закреплён на крышке, а словно впаян в неё. Да, отсюда Фыра кристалл точно не выгрызет.

– Я старался, – Быков улыбнулся. – А там что? – Он кивнул на футляр. – Вы же принесли его не просто потому, что любите таскать подобные вещи в руках?

– Нет, не просто так, вы правы, – я отложил шкатулку и открыл футляр. В тусклом свете сверкнуло тёмное лезвие кинжала, подаренного мне на Новый год Великой княжной Анной Петровной Кречет. – Я бы хотел узнать, какие у него свойства, хотя бы приблизительно.

– О, дымчатый обсидиан, – Быков тут же вытащил увеличительный прибор и вставил его в глаз. – Давненько я таких древних штуковин не видел. Не поделитесь, откуда он у вас?

– Это подарок, – коротко ответил я. – Так какие у него свойства?

– Как вам сказать, – Быков убрал прибор и посмотрел на меня, – вот в таком виде, это просто кинжал. Можете им письма вскрывать, колбасу резать, я не знаю, для чего вы в повседневной жизни используете подобные ножики.

– А существуют условия, при которых этот кинжал приобретает какие-то свойства? – я посмотрел на тёмное лезвие, а затем перевёл взгляд на Быкова.

– Он разрушает макры, находящиеся в телах тварей. Так что этот кинжал можно считать оружием последнего шанса, когда сохранение жизни будет стоять на первом месте, и при этом станет уже неважно, сохранится макр, или нет. И, да, для активации подобного свойства вовсе не обязательно попасть им в сердце. Достаточно просто воткнуть в тело твари, куда попадёшь, – пояснил Быков.

– Спасибо, Порфирий Семёнович, – поблагодарил я артефактора и задумчиво закрыл футляр. – Действительно, оружие последнего шанса, по-другому и не скажешь.

– Не за что, Евгений Фёдорович, обращайтесь. Мне всегда приятно с вами работать.

Я кивнул на прощанье и вышел из лавки. Нужно ещё вещи собрать, прежде чем вся моя команда соберётся, а то точно что-нибудь забуду, где потом посреди леса брать буду?

В спальне на кровати стояла сумка, куда Маша скидывала вещи. Среди них не было платьев и аксессуаров, вся одежда была практична, в основном в тёмных тонах.

– Я так посмотрю, ты не оставила эту идею? – спросил я у жены, садясь в кресло.

– Нет, Женя, не оставила, – Маша покачала головой с самым серьёзным видом. Застегнув сумку, она бросила её на пол и повернулась ко мне. – И я не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?

– Я уже говорил, – подавшись слегка вперёд, я наблюдал за каждым её движением, как самый настоящий кот следит за добычей, – неизученная местность, невозможность предугадать пути отхода…

– Женя, не нужно повторяться, – оборвала меня Маша. – Когда мы выехали за периметр, то у нас тоже не были особо проработаны пути отхода, кроме как ехать с максимальной скоростью, чтобы успеть заскочить за ворота. На худой конец, а разрушенный древний храм? Почему-то это тебя не остановило, и ты прекрасно позволил нам с Викой участвовать.

– Ты не можешь сравнивать, – я покачал головой. – Там лес, и хрен знает, что в этом лесу творится. Маша, пойми…

– Нет, это ты пойми, – она подошла ко мне и ткнула пальцем в грудь. – Я не смогу сидеть здесь, не зная, что с тобой происходит, и с постоянной мыслью, что могла бы помочь. А я могу помочь, и ты это прекрасно знаешь.

Дверь приоткрылась, не позволив мне ей ответить. Заглянул Кузя и, найдя меня взглядом, сообщил:

Конец ознакомительного фрагмента.