– Охраняй меня, ладно?
– сказал ему Алекс, лег и тут же уснул.

Среди ночи ему вдруг показалось, что кто-то нежно погладил его по щеке, он приоткрыл глаза — вроде бы никого, наверное, кот хвостом задел, шарится тут в темноте по дивану, спать мешает...

Джин проснулась и услышала тихое бряканье посуды, доносящееся из кухни. Накинув длинный, расшитый узорами с «драконами» халат, она пошла туда. Через открытую дверь увидела Алекса, занятого приготовлением бутербродов. Он довольно музыкально мурлыкал себе под нос одну из знакомых ей еще по жизни с Айваном песен. Вот щелкнул отключившийся чайник, Алекс заварил травяную смесь и стал собирать на стол, заканчивая свой сольный номер:

...Протопи ты мне баньку по-белому -

Чтоб я к белому свету привык.

Угорю я, и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык. [15]

– Бани у меня здесь нет, могу предложить только горячую ванну. Вечером, когда с работы придешь...
– От неожиданности Алекс чуть не подпрыгнул.

– Джин, ты в школе ниндзя обучалась, что ли?
– И тут до него дошло: пел он на русском, а сейчас говорил на английском...

– Удивился, да?
– Джинджер, придерживая отвороты халата на груди, подошла к столу.
– У меня ведь Айвен был русский... Иногда он напевал эту песню.

Она наморщила лоб и, с трудом вспоминая забытые слова, выдала:

– Йа... учить... по-русский...
– И дальше уже снова перешла на английский язык.
– Не очень долго учила, немного слов понимаю, но сама разговаривать не могу.

– Джинджер, скажи, только честно — тебя не раздражает мое произношение?

– Нет. Я тут много всяких слышала, и твое — еще не самое плохое. А почему ты об этом спросил?

– Заранее неизвестно, на что будет отрицательно реагировать собеседник. Вдруг тебе мой «пиджин» быстро надоест...

– Со временем все улучшится, если хочешь — помогу исправить.

– Буду очень благодарен. Завтракать будешь?

– Да. Я еще подумала: давай вместе выедем, к Джиму в больницу заедем, узнать нужно, как он там...

Как и планировали, вместе поехали в больницу, проведать раненого. К нему их не пустили, сказали «Слишком рано!..», но удалось поговорить с врачом.

– Была большая потеря крови, но благодаря оказанной первой помощи он дожил до того, как попал к нам. С рукой все должно быть нормально, только...
– он замолчал.

– Что «только», доктор?
– спросил Алекс.

– Есть вероятность того, что задет нерв, возможно, будет ограничение в подвижности и чувствительности руки.

– А подвижность может восстановиться со временем?

– Мы всегда надеемся на лучшее...

– Спасибо, доктор! А когда можно будет его навестить?
– поинтересовалась Джинджер.

– Хокинс уже в обычной палате, можете приходить в установленное для посещений время.
– На этом он попрощался и двинулся дальше, обходить дозором свои не такие уж и маленькие «владения», неся исцеление страждущим и надежду отчаявшимся. Или этим обычно занимаются священники ?..

Вечером, сразу после работы Джинджер поехала к Хокинсу. Наверное, сейчас он уже не спит, и можно будет поговорить, хотя бы недолго.

Да, Джим не спал — ему только что закончили делать очередную перевязку, и он сидел в кровати, морщась от боли и поглаживая раненую руку.

– Привет, красотка! Решила навестить меня в этой обители помощников смерти?

– Здравствуй, Джим! Как ты себя чувствуешь? Тебя еще не замучили здешние порядки?

– Да сколько я здесь... Сутки только. Лучше расскажи, как там все было? Когда в меня попали, Алекс перевязал мне плечо и поставил укол, я почти сразу отключился. Потом здесь добавили, в операционной... Только проснулся, они снова на меня накинулись... Давай, рассказывай!

– Я... была на вышке. Ну, ты, наверное, и сам об этом знаешь.
– Джим кивнул.
– Ждала, пока вы вернетесь. Только налила себе кофе, как услышала вызов по радио...
– Джинджер замолчала, вновь переживая тот момент.

– И что там было?

– Со второй попытки Алекс сообщил, что вас обстреляли, пилот ранен, и попросил вызвать медицинскую помощь. Потом... через несколько минут...

– Рассказывай, не томи!

– ...Потом... Он подал сигнал бедствия, сказал, что пробит бак и горючее вытекает. Ему пришлось садиться с заглохшим двигателем...

– Удачно?.. Хотя, если я здесь, то, скорее всего, да.
– Хокинс невесело усмехнулся.
– Он сам как — цел?

– Цел, и самолет посадил «одним куском», как вы любите говорить. Правда, чуть промазал мимо начала полосы, сел примерно в середине... Зато близко к вышке, почти рядом... Машины быстро подъехали. Тебя вытащили и увезли на «санитарке», пожарные сразу все пеной залили до самых ушей, чтобы не загорелось — там еще бензин из дырок капал...

– Я ведь с ним это еще всерьез не изучал, - задумчиво сказал Джим.
– Такое нужно специально отрабатывать... А он сам справился... Ты говоришь, посадил в середине полосы?