Самоубийцы – так называют тех, кто отчаивается и отправляется за пределы квадрантов в поисках лучшей жизни.

Есть еще одни, кто почти постоянно находится за пределами квадрантов, не самоубийцы, потому что их специально обучают выживанию в тех условиях, их зовут ликторами. Мне мало, что о них известно, потому что никогда никого из них не встречала, но знаю, что в их ряды каким-то образом отбирают только мальчиков, которые остались сиротами. Вот ещё одна причина, почему я хочу в Фрейзхол. Отсутствие ликторов. То есть в случае нашей с мамой смерти, Тоби не попадет к ним в руки.

Из лифта я вышла на пятый этаж, после прислонила пропуск к двери, который есть у каждого жителя Архейнхола, и оказалась в белоснежном коридоре, на этот раз увидев людей в белоснежной форме и обычных рабочих, как я в потрепанной одежде, потому что раздобыть новую сейчас сложно, но возможно. А покупать… это только зря тратить лекарство.

Я села на один из свободных стульев рядом с каким-то мужчиной и стала ожидать своей очереди, приготовив свой и браслет брата, по которому отслеживается показатель эффективности нашей работы. У меня он равен восьмидесяти семи процентам, а у Тобиаса шестидесяти девяти. Выше среднего, поэтому я должна буду уйти сегодня минимум с девятью дозами, так как я заработала шесть, а брат три. Этого нам должно хватить на сорок дней на двоих. Я смогу отложить одну капсулу про запас.

– Элиас Пасон, – прозвучал голос через громкоговоритель, назвав следующего человека, который должен зайти в комнату и получить лекарство.

Мужчина рядом со мной поднялся со своего места, кашлянув и вытерев об рукав сопли, которые почти вытекли из его носа. Его волосы очень грязные, как и одежда, поэтому я задумалась, когда он в последний раз принимал душ. Я стараюсь на этом не экономить и плачу за него деньгами раз в неделю, чтобы тщательно простирать одежду и помыться самой. Обычно, на каждый дом, в котором около тридцати комнат, приходится две душевые комнаты. Одна для мужчин, другая для женской половины.

Теперь оттуда вышла женщина, которая нервно огляделась по сторонам, и застегнула куртку. Да, куртку в такую жару. Вероятно, она спрятала под ней лекарство, которое только получила, боясь, что несмотря на военных, всё равно кто-то решил у неё его украсть.

– Эйвери Рид, – услышала свое имя и встала, зайдя туда, откуда недавно вышла женщина.

Комната внутри большая с высокими потолками и несколькими прозрачными экранами, их девять, если быть точной. За ними сидят люди в белых халатах, которые и выдают нам кафоликон.

Я прошла к единственному свободному, вновь замечая, что мужчина с грязными волосами стоит рядом и ждет, пока ему выдадут его дозировку, нервно стуча ногой.

– Эйвери Рид, – представилась ещё раз женщине, сидящей по ту сторону стекла, – так же мне нужно получить препарат для моего брата Тобиаса Рида.

– Прислоните ваш браслет, мисс Рид, – не выражая никаких эмоций и даже несмотря на меня, сказала женщина, и я сделала, как она велела.

Браслет небольшого размера, его обязан носить каждый работник, именно в нем заложен, как я упоминала выше, наш коэффициент производительности. Он обновляется раз в неделю и складывается из нескольких факторов. Ещё ни одного человека я не видела, чтобы он достигал отметки в ста процентов.

– Хорошо. Теперь можете приложить браслет Тобиаса Рида.

Почему придумали какие-то браслеты?

Во-первых, таким образом численность людей в квадранте можно хотя бы примерно отслеживать. Если человек постоянно выходит на работу, то это также отображается в браслете. То есть человек все ещё живет в Архейнхоле, работает, он жив. Если по какой-то причине данные с его браслета не поступают в течение двух недель, то к нему домой отправляют нескольких военных, чтобы они проверили состояние человека. Чаще всего именно так и находят трупы людей, от которых позже избавляются путем их кремации.

В случае, если ты собираешься покинуть пределы квадранта, то тебе нужно записаться в список самоубийц, потому что просто так выйти и зайти никто не может. У них изымаются браслеты и раз в неделю набравшуюся группу людей отвозят в неизвестном мне направлении, потому что я не знаю ещё ни одного человека, который вернулся бы обратно и всё рассказал. Если верить слухам, гуляющим по Архейнхолу, то самоубийц высаживают в сотнях милях от предела квадранта. После транспорт уезжает обратно, а дальше там каждый сам за себя.

– Ожидайте, – сказала женщина, начав отмечать что-то в компьютере и ожидая, пока программа покажет нужное количество капсул кафоликона.

Есть ещё кое-что. Тому, кто записывается к самоубийцам, выдают четыре капсулы кафоликона. Не знаю, для чего именно это делается, возможно, всё-таки о нас хоть немного заботятся и таким образом дают малый шанс на спасение, а именно на тридцать шесть дней.

– … какого черта?! – услышала ругательство по левую сторону от себя и взглядом наткнулась на того самого мужчину, у которого сейчас всё лицо покраснело из-за злости.