– Я боюсь...
– прошептала сестренка останавливаясь и испуганно глядя в тёмную арку.

– Чего ты боишься?
– потащил я её за руку.
– Ты сто раз здесь ходила.

– Я днём ходила, - упиралась Алёна.

– Какая разница?
– попытался я успокоить сестрёнку.

– Днём было светло.

– Я включу фонарик, - пообещал я.
– Только пройдём в арку, чтобы с улицы нас не увидели, а то прогонят. И нечего бояться, это же бывший монастырь, а не кладбище.

– Там слепой Чёрный Монах ходит, - упрямилась Алёна.
– Нам мальчишки рассказывали. Его выгнали из монастыря, а он обиделся и помер. Но сначала украл в монастыре сокровища и спрятал их в подземелье. А теперь ходит по ночам и всех, кого поймает, уводит с собой. Он охраняет свои сокровища. И думает, что все, кто приходят ночью в монастырь, охотятся за его богатством.

– Нет там никакого подземелья. И Чёрного Монаха нет, - не очень уверенно возразил я.
– Пойдём. Твоему ежу спать пора.

Это подействовало, и сестрёнка пошла вперёд, уцепившись за мою руку.

Никакого Чёрного Монаха мы не встретили. Монастырский двор был залит лунным светом, даже фонарик не понадобился. Низкий и длинный домик стоял справа от ворот. Стены его были сложены из громадных камней, в узкие окна вставлены железные решётки.

В торце домика находились едва заметные ступени, которые, как я думал, вели в подвал. Толстая, с металлическими полосами дверь оказалась незапертой. От времени она так отсырела, что разбухла, и её невозможно было сдвинуть с места. Мы с трудом протиснулись в узкую щель, которую нам с трудом удалось открыть, и я чуть не полетел вниз. Пришлось включить фонарик

Подвал оказался большим и на удивление сухим. На полу лежал толстый слой пыли. Обе руки у меня были заняты: в одной коробка с ежом, а в другой фонарик. Поэтому Алёна ухватила меня за ремень, испуганно озираясь из-за моей спины.

В подвале было пусто. Вдоль одной из стен тянулись стеллажи из толстых почерневших досок, да в углу стоял прислонённый к стене большой деревянный щит.

Вот туда я и подошёл. Между щитом и стеной образовался как бы большой шалаш. Подобрав с пола щепку, я снял густую паутину, и заглянул за щит.

– Вот сюда мы и выпустим ежа, - решил я.
– Тут будет его гнездо, или нора, а завтра придем и принесём ему еды.

Я потянул тряпку на полу за край. Но она оказалась такой ветхой, что расползалась в руках. Присмотревшись, я заметил, что другой край этой тряпки прижат выступающим из стены внизу большим камнем.

Я подёргал тряпку, камень пошевелился. Попросил Алёну посветить фонариком, а сам двумя руками раскачал камень. Мне удалось вынуть его, в стене открылась чёрная дыра.

– Что там?
– испуганным шёпотом спросила Алёна.

– Не знаю, - почему-то тоже шёпотом ответил я.
– Наверное, клад. Свети.

Позабыв о слое пыли, я улёгся на живот, и засунул руку в тайник. Там оказалась довольно просторная ниша. Пошарив, я нащупал грубый материал. Это было нечто, завёрнутое в рогожу. Я вытащил сверток наружу.

Затаив дыхание развернул рогожу. В ней лежал скрученный в трубку холст. Я развернул его.

– Что там? Сокровища?
– спросила из-за спины нетерпеливая сестрёнка.

– Портрет, - разочарованно вздохнул я, рассматривая находку.

– Красивый?
– заинтересовалась любопытная Алёна.

– Не очень, - пожал я плечами.
– Мужик какой-то в шапке, в кафтане, бородатый и рябой.

– Дай посмотрю, - просунула нос нетерпеливая сестрёнка.

С потемневшего от времени холста смотрел угрюмый мужчина в высокой шапке, похожей на папаху, с лентой через плечо. Мужчина в одной руке держал какой-то шар, а в другой - булаву.

– Посмотри ещё, может там есть портрет красавицы, - вздохнула Алёна.

Я добросовестно пошарил в дыре, но ничего больше не нашёл. Мы решили посадить ежа в эту пещерку. Я засунул портрет обратно, и положил коробку с ежом в дыру.

Мы задвинули камень на место и вылезли. Но только собрались уйти, как возле двери раздался шорох.

Не сговариваясь, мы с сестрой бросились за щит. Мы сидели, прижавшись друг к другу, обратившись в слух.

Всё было тихо. Решив, что нам показалось, я выглянул и тут же нырнул обратно.

В дверях, в лунном свете, была отчётливо видна фигура Чёрного Монаха.

Глава вторая

Кто такой Бобыль?

Луна светила ему в спину, и я видел только силуэт.

Монах был в чёрном балахоне. По плечам свисали длинные волосы, прикрытые сверху небольшой шапочкой. Он был широкоплеч и высок ростом, потому что под почти двухметровой притолокой стоял согнувшись.

Лица его не было видно. Только клочковатая борода угадывалась.

Он переступил с ноги на ногу и густым басом спросил:

– Есть тут кто?

Спросил он вполголоса, но застоявшееся подвальное эхо умножило его густой бас. Мы с Алёнкой ещё теснее прижались друг к дружке.

Чёрный Монах повёл головой, шумно потянул носом воздух и повернулся к выходу. Когда он поворачивался, луна высветила его лицо. Он был горбонос, бородат, а глаза сверкнули белым огнём. Я в ужасе зажмурился.