– Но где найти хорошего портного? – вздохнула дочь Великолепного.

– Я знаю такого, – успокоила её Наннина.

Вместе с донной Аврелией девушка выбрала на рынке самые лучшие ткани, какие только смогли найти. В тот же день портной снял с них мерки и пообещал, что к празднеству всё будет готово. Однако это изрядно опустошило их кошельки, и вдова решила получить деньги по векселям Нери. С этой целью, предварительно расспросив хозяина гостиницы, они с утра отправилась в банк Донати. По просьбе донны Аврелии их сопровождал Амори, в то время как у Монбара были дела во дворце Медичи.

Болтая с Сольё о погоде и прочих незначительных вещах, дочь Великолепного не заметила, как они добрались до банка, находившегося на другом конце города. Когда их провели в кабинет банкира, Лоренца с любопытством огляделась. Противоположная от входа стена была обтянута до половины узорчатой парчой, а вверху почти под самым потолком виднелись два узких окна. Слева стоял вместительный шкаф из морёного дуба, справа же – небольшой алтарь, где под мраморным распятием, как показалось Лоренце, висела какая-то картина.

За столом спиной к окнам сидел банкир Анджело Донати. Это был ещё сравнительно нестарый мужчина с продолговатым тщательно выбритым лицом и скептическими складками возле плотно сжатых губ. Из-под его чёрной бархатной шляпы, украшенной золотой медалью, выбивались прямые жёсткие волосы. Цвет платья банкира тоже был чёрный с узкой белой полоской вокруг горла. Сначала Лоренца не разглядела цвет глаз Донати, который что-то диктовал из своей книги сидевшему рядом молодому человеку в маленькой алой шапочке и светло-коричневом платье. Однако через секунду банкир поднял голову и девушка ощутила на себе его цепкий взгляд.

– Чем могу служить, сеньор? – обратился он затем к Амори.

Представившись ему, Сольё добавил:

– А это – мадонна Аврелия Портинари и донна Лоренца де Нери. Её отец, покойный мессир Бернардо де Нери, был тоже банкиром…

– Как? Мессир Бернардо умер? – молодой человек в красной шапочке, выронив перо, изумлённо воззрился на Лоренцу.

– По-видимому, ты знал его, сеньор? – сдержанно поинтересовалась у него вдова.

– Конечно, ведь я – троюродный племянник мессира Бенедетто Нери.

Теперь пришёл черёд смутиться Лоренце. С первого взгляда она не замела сходства между служащим Донати и своим приёмным отцом. А между тем оно явно бросалось в глаза. У Бенедетто было такое же круглое добродушное лицо с живым взглядом карих глаз и слегка полноватыми губами. Возможно, её сбили с толку его длинные каштановые кудри.

Донна Аврелия тоже растерялась и не знала, что сказать. К счастью, ей на помощь пришёл банкир:

– Может быть, ты поднимешь перо, Бенедетто?

– Прости, мессир Анджело! – молодой человек, покраснев, нагнулся за пером.

Тем временем Донати, бросив сочувственный взгляд на девушку, поинтересовался затем у донны Аврелии:

– А что случилось с отцом донны Лоренцы? Отчего он умер?

– Мессир Бернардо и его супруга скончались от холеры.

Этот сухой ответ вдовы отозвался болью в сердце Лоренцы. Бенедетто Нери снова сделал какое-то движение, по лицу же банкира словно пробежала тень:

– Пусть Господь упокоит их души. Мессир Бернардо был хорошим человеком и прекрасно знал своё дело.

– Но кто же теперь управляет его конторой? – добавил Донати с озабоченным видом.

– Некий Жак Доруа, торговец тканями. Мессир Бернардо назначил донну Марию де Риччи и его опекунами донны Лоренцы.

В круглых глазах банкира возникло какое-то новое выражение:

– Ты имеешь в виду, мадонна, приёмную дочь покойного Луиджи Риччи?

– Почему ты назвал мою матушку, графиню де Сольё, приёмной дочерью, мессир Анджело? – вмешался Амори.

Донати в замешательстве посмотрел на юношу:

– Я должен был сразу догадаться, что ты – сын донны Марии. Но Бенедетто со своим пером отвлёк меня.

– Ты не ответил на мой вопрос, – настаивал Сольё.

– А разве донна Мария не рассказывала тебе о том, что Риччи удочерил её?

– Нет.

– Должно быть, у неё имелись на то свои причины.

– А кто тогда были её настоящие родители?

Лоренца растерянно переводила взгляд с взволнованного лица молодого человека на смущённое лицо банкира. Ей тоже не было известно, что мать Амори, как и её саму, удочерили. При этом девушка не замечала, что Бенедетто Нери, в свой черёд, не сводит с неё глаз.