Квартира Сергея была значительно больше моей, а кухня смело могла именоваться кухней-столовой. Куда там моему пищеблоку, где, сидя в центре, я мог дотянуться почти до любого объекта. Выставленное на кухонном столе изобилие предполагало долгий вдумчивый разговор, который и состоялся сразу после первой рюмки водки.

Я стойко терпел, пока мне, по старой доброй традиции, пеняли за мой затворнический образ жизни, припоминали сколько раз меня «по-братски» предлагали вытащить из моего болота, пытали на предмет желания, наконец, завести семью. Когда же Сергей заметил, что я подозрительно покладист и даже не пытаюсь с ним спорить, он разлил по рюмкам из уже ополовиненной бутылки и спросил — что там у меня такого стряслось. Тут меня прорвало и я вывалил на друга долгий сбивчивый монолог, описывающий весь ужас последних двух дней моей жизни. Серёга выслушал, налил нам ещё по одной, выпил, помолчал и, глядя на меня как на малое дитя, сказал:

— Я тебе давно говорил — найди себе нормальную работу, женись, заведи ребёнка, тогда и времени не будет на... всякую ерунду.

— Серый, ты не понял, сейчас речь не о моей жизни вообще, а только о последних двух днях. Что-то нездоровое со мной творится, я от людей шарахаться начал.

— Ты от людей давно шарахаться начал, — укоризненно бросил друг. — Трубки не берёшь, пропал...

— Серый, не начинай по новой! — вскипел я и тут же добавил спокойнее. — Слушай, я знаю, что я скотина и хреновый друг, но с ума мне сходить причин не было. Спал я всегда хорошо, сны мне не снились, даже бабушка... — я прервался, почувствовав спазм в горле. — Даже она мне ни разу не приснилась, а ты знаешь как я к ней относился. Ведь знаешь, Серёг.

Я махом выпил свою рюмку, запил соком и потянулся к сигаретам. Сергей щёлкнул зажигалкой, прикурил мне и себе. Посидели пару минут молча.

— Ты к айболитам не думал сходить? — друг, наконец, повернул разговор в конструктивное русло.

— А какие у меня ещё варианты? Только понятия не имею, куда обращаться.

— К мозгоправу ясен-красен, — подсказал мне Сергей очевидное.

— Это понятно, но к какому, куда? Нужен же хороший, то есть опытный. Ну там... Чтоб помог, так сказать, на ранней стадии. Чтоб, значит, не загреметь, — я взял друга за плечо. — Серый, я не хочу в дурдом.

— Не ссы! — он булькнул бутылкой ещё два раза. — В дурке у меня знакомые есть, будешь как на курорте, ха-ха. — Увидев мой мрачный взгляд, Сергей прекратил смеяться и чокнулся своей рюмкой об мою. — Чтоб до дурки не дошло!

Я выпил, молча докурил и отправил окурок в пепельницу.

— Есть у меня товарищ, — сказал он, накладывая себе и мне ачик-чучук — салат из свежих овощей и зелени — на тарелку. — На пейнтболе познакомились. Он сам не мозгоправ, но в крутой частной клинике — авторитетный дядя. Завтра я ему позвоню, узнаю что да как, найдём тебе мозгоправа, короче.

Дальше пошла вторая волна пьянки. Серёга разогрел остатки шашлыка в микроволновке и достал вторую бутылку водки. А между рюмками, рассказывал как найдёт мне такого лекаря, что и спать буду крепко, и жить начну правильно, бросив маяться дурью. По мере опустошения алкогольной тары, я наполнялся позитивом и уверенностью в своём светлом будущем. На предложение заночевать в зале на диване я сначала согласился, но в конце застолья решительно заявил, что мне надо домой. Сергей спорить не стал, однако, проводил мой слабо контролируемый организм до подъезда.

Соображал я плохо, ибо пьян был в стельку, но, поднявшись к себе, я немедленно начал... собираться в Сон.

Ещё когда сидел на кухне друга и пытался вникнуть в его план по спасению меня, в мозгу поселилось чёткое понимание — помощь возможно и придёт, но не сегодня. Значит, нового кошмара мне не избежать. На пьяное забытьё я надежд не возлагал, но именно моё состояние придало мне какой-то отчаянной решимости. Включил кондиционер на лайт режим, надел старые спортивные треники и их ровесницу — олимпийку, после чего откопал на балконе "убитые" кеды и маленький металлический топорик, которым бабушка рубила мясные кости.

Рамка с её фотографией стояла на книжной полке, вместе с томиками, которые она любила перечитывать. Я протёр запылившееся стекло и несколько минут молча смотрел на самое родное мне, в этом мире, лицо. Смахнул слезу, улёгся на зимнее одеяло, брошенное на пол, и устроил на груди топорик, сложив на нём руки.

Горы.

В школьные и студенческие годы я часто бывал в горах. От нашего города до отрогов главных хребтов Средней Азии рукой подать, поэтому горные отели, коттеджные и палаточные базы — излюбленное место отдыха для тех, кто тайланды и египты видит только на картинках в интернете.

Этот ландшафт был очень похож на тот, который я помнил с юности. Скорее предгорья, а не настоящие горы. Вокруг — изрезанный рельеф. Склоны покрыты осыпающимся известняком, густыми зарослями кустарника, а кое-где — лугами и совсем крохотными рощицами диких яблонь, алычи, рябин, фисташки и миндаля. На дне ущелий вьются саи — быстрые ручьи с ледяной и кристально чистой водой. А вдалеке, хотя кажется, что рукой дотянешься, виднеются могучие заснеженные пики, окутанные дымкой. И над всем этим — по-весеннему пронзительно голубое небо.