Память, на которую я и раньше не жаловался, выдавала чудеса производительности. Я создавал свой упорядоченный мирок, в котором всё было так, как нужно мне, для... Для чего? — Пока было вопросом. Я просто знал, что так надо.

Сегодня, чтобы отправиться в город, я впервые за последние годы задумался о своём внешнем виде. Разобрав залежи прошлого, с удивлением нашёл рубашку и брюки, привезённые из Турции Серёгой и подаренные мне ещё в тот время, когда я не до конца оброс раковиной апатии. Достав вещи из магазинной упаковки, я с радостью отметил, что они мне почти в пору и даже обнаружил, там же, пробник парфюмерной воды известной марки, из дьюти-фри.

И наконец, я стал искать хоть что-нибудь про Гранителей в сети. И не находил. Вообще ничего. Разумеется, у меня хватило ума, не вводить в поисковик что-то вроде: «Гранители, кто эти славные ребята?». — Я искал странные видео, пролистывал статьи плоскоземельников и прочих сторонников всемирного заговора, даже пытался читать пару книг, чьи авторы "искали" истоки человечества и сношали историю с мистикой. Н-да. Всё мимо.

Но вот в чём дело — героем такого "видео" я ведь и сам мог бы стать, окажись рядом кто-нибудь с включённой камерой. Тогда на дороге, со мной, по-сути, произошла ситуация не из рядовых, мягко говоря. Сначала Что-то ударило в забор и это точно было не животное и не человек. Хоть режьте меня, господа материалисты, но там было Нечто... Необъяснимое. Потом, я чуть не попал под машину и тот парень вытащил меня в последний момент. То есть, ему нужно было добежать до меня через пол дороги, оттащить назад и сделать это за пару секунд. А он даже не запыхался. И самое незаметное, но при этом самое интригующее — это то, как он успокоил разъярённого водилу и заставил его уехать с миром в душе и сделал это за пол минуты. Ну, чем не сюжет для сенсационного видосика для "ты труба" или тех, кто предпочитает контактировать?

Приближалась моя остановка и я стал торить себе дорогу к центральной двери. Пассажиров было немало, но не сказать, чтобы битком. На выходе собрались жаждущие покинуть транспортное средство, а прямо перед левой створкой двери, спиной к ней, облокотился на боковую перегородку... жлоб.

Есть такая порода людей, которым в детстве неправильно объяснили значение слова «крутой». Вот и этот, явно намеревался продемонстрировать свою крутизну, как говорится, райт нау и райт хир. Лет двадцать пять, "на стиле", в недешёвых солнцезащитных очках и с модной стрижкой, он усиленно делал вид, что слушает музыку из наушников и вообще очень занят перепиской в телефоне. — Мол, а вы, ущербные, обтекайте меня уж как-нибудь.

Что ж... Вот и пересеклись наши дорожки, точнее взгляды. Я, за очками, ничего не разглядел, а вот крутыш сразу как-то сдулся и когда двери открылись, резво шагнул назад, чтобы пропустить выходящих. Самое интересное, что у меня и мысли не было идти на конфликт. Я не пытался ловить его взгляд или напирать на него. Просто, раздражают такие люди и в тот момент я об этом очень сильно подумал. А мысль, как мы знаем, материальна. И откуда в нас это знание, кстати? Признаться, я немного опешил от случившегося и, выйдя из автобуса, даже оглянулся — не стоял ли за мной некто с харизмой Николая Валуева. Так нет, аккурат по моим следам из салона выходила молодая девушка. Дела-а-а.

Время было полуденное и в офисе наблюдался аншлаг. Двое из трёх дизайнеров сидели на своих местах, с лицами будто вытянутыми в сторону мониторов. Я поздоровался с ребятами, казалось, не понявшими кому именно они жмут руку — даже приветствие пробормотали почти хором. «Матрица имеет нас», — подумал я и прошёл в следующее помещение.

Персонал был уже слегка "в мыле", видать, утро "в колхозе" началось продуктивно. Нигина и Гуля, наши комьюнити, сидевшие слева, ко входу спиной, были вовлечены в процесс не меньше двух дизов, в соседней комнате — отвечать на комментарии дело такое, деликатное и вдумчивое, примерно, как ходить по минному полю. Наша фотограф, Альбина, склонилась над столом старшего менеджера Хусана и энергично что-то объясняла ему, используя, как наглядное пособие, его же компьютер и свой планшет. Хусан внимательно слушал, но на лице его застыло выражение, с которым люди, обычно, гадают — как им всё успеть и почему в сутках так мало часов? Через арку, ведущую на кухню, было видно как наш шеф Дмитрий беседовал с неизвестными мне парнем и девушкой, сидя в лёгких каркасных креслах, вокруг кофейного столика.

Щёлканье клавиатур, не смолкающая речь, гудение кондиционера, звон чашек в невидимой мне части кухни — офис встретил меня рабочей суетой, которая, раньше, раздражала каждую фибру моей резко постаревшей души, а сейчас... хм...на моей физиономии даже появилась невольная улыбка.

— Здравствуйте, вы к кому? — обратилась ко мне Евгения, наш координатор рабочего процесса, вышедшая из арки с офисной термокружкой в руках.

— Хотел бы только к вам, Женечка, но все эти люди здесь помешают нашему счастью, — сказал я, напустив в голос притворной скорби и сам офигевая от своей бесшабашности.

Я понимал эмоции моей коллеги — три недели назад она видела почти сорокалетнего мужичка, бесформенную жертву деградации личности, в потёртых джинсах и застиранной футболке, а сейчас — тридцатилетний мужчина, подтянутый, в новеньком кэжуал "луке", выбритый и благоухающий, пытается выдать себя за того скуфа.

— Мама моя... — глаза Евгении осмыслились узнаванием.

— Передавайте ей пламенный привет! — Остапа, то есть меня, несло. Хотел ещё добавить что-то про искреннее горе, вызванное невозможностью иметь такую тёщу, но вовремя сообразил, что это перебор. — Так и на "второй срок" можно загреметь.

— Женя, кто там? — к нам подошёл Дмитрий, видимо, обративший внимание на "удивлённую" спину сотрудницы.

Здрасти, Дмитрий! — поприветствовал я начальство. — Это — ваш единственный и незаменимый копирайтер.

Я в одно движение пожал его руку, поправлявшую заправленную в брюки рубашку, и повернулся к остальной честной компании.

— Всем привет!

— О, Илюха! Молодец, что пришёл, — Дмитрий, не отпуская мою руку, окинул меня рассеянным взором. — Ты постригся что-ли?

— М-да-а-а, теперь я понимаю, почему вы месяц не замечали, что у нас новая входная дверь, — Евгения стояла, облокотившись на книжную этажерку, и с интересом разглядывала меня.