— А может, девчонка тоже того? — предположил Борисов, из-за кругов под глазами похожий на енота.

— Что? — повернулся к нему Ерохин.

— Ну… на системе сидит, — пояснил Борисов. — Сами же знаете, приличная девочка — не показатель… А в семье к тому же проблемы.

— С алкоголем, — на автомате возразила Маша.

— Да какая разница, — мрачно покачал головой Рогов.

— Милиция сейчас все известные притоны шерстит, — ответил сразу всем Ерохин. — Даже если пропавшая вдруг ударилась во все тяжкие, где-то в таких местах ее и найдем… Кстати, Мария, один из притонов твой знакомый нашел. Вадим Каменев.

— А? — Маша подняла голову.

— В Девятом микрорайоне, — пояснил следователь. — Кажется, там еще его брат был, он сейчас в ППС служит. А раньше, коллеги говорили, у них тот дом в разработке отсутствовал.

— Нет, Вадим точно не наркоман, — девушка качнула головой.

— А я этого и не говорил, — устало улыбнулся Ерохин. — Ладно, товарищи, предлагаю отпустить Машу, пусть человек выспится. А нам все равно еще всю ночь куковать. Согласны?

Возражений ни у кого не было. Маша попыталась было возразить, но ее категорически отказывались слушать. Что ж… Голова все равно не соображает, рассудила девушка. Встала поблагодарила всех…

Нет. Этот парень, Вадим, был странным, еще с Никой у них как-то все не срасталось. Но он точно не был глупым, а еще уже несколько его идей сработали. И Маша дурой будет, если не послушает его в этот раз. Ну, пусть не дурой, но… Она вернулась на место, уверенно схватила телефонную трубку, начала крутить диск. Коллеги непонимающе уставились на нее.

— Алло… — раздался хриплый от сна голос после почти минуты гудков.

— Владислав Николаевич, это Терешенко, — заговорила Маша. — Простите, что среди ночи. Вы нам срочно нужны. Есть вероятность, что мы сегодня выйдем на след маньяка. Да. Да, есть улики. Спасибо, Владислав Николаевич.

Она положила трубку, поймала на себе еще одну порцию взглядов, приготовилась дать отпор.

— Когда я лет двадцать назад поступил так же, — начал Ерохин, — то получил по шапке.

— А теперь вы старший следователь, — с вызовом ответила Маша.

— А теперь я старший следователь, — неожиданно улыбнулся ее начальник. — Только давайте договоримся, что впредь вы будете ставить меня в известность, когда возникнет порыв.

— Хорошо, — ответила Маша. — Простите, Олег Дмитриевич. Если я не права, увольте меня. Но я бы себе не простила, если бы не попробовала.

Ерохин махнул рукой. А потом приехал криминалист, которому позвонила Маша. Человек старой закалки, как и все, с кем она работала. Поэтому даже сомнений у девушки не возникло, что он не будет ждать до утра. Надо — значит, надо. А когда он позвонил из лаборатории уже через пять минут после того, как туда удалился, Маша уже поняла, что была права, послушав Вадима.

— Улица Тамары Макаровой, дом 18, — сообщил Владислав Николаевич. — Мухой туда, быть может, еще не поздно.

— Как вы это поняли? — вырвалось у Маши.

— Стельку вытащил, а оттуда бумажка упала. Мультяшка там нарисована, девушка-робот…

— Кибертроникс!

— … и адрес с припиской «спасите».

На все сборы у следственной группы ушло не больше минуты.

Несмотря на позднее время, спать я уехал домой. Почему-то мне захотелось побыть не только в тишине и спокойствии, но и там, где меня всегда ждут и всегда рады. Пусть все уже спали, только Валерки не было на кухне, не вернулся с дежурства.

Поднялся по лестнице, вдыхая непередаваемый запах советского подъезда, и плевать, что СССР уже пару лет как нет. Открыл расшатанный замок тамбурной двери, нащупал родной дерматин квартирной. Дома я ориентировался вслепую, не нужно было включать свет. Разделся, просочился в нашу с Серегой комнату, услышал мерное посапывание брата. Как любой мелкий он спал буквой зю, разбросав по кровати руки и ноги, а одеяло, свернутое в невероятное гнездо, было откинуто к стене. В окно светили стадионные фонари, которые не успели разбить хулиганы, поэтому я все хорошо видел.

Сел на свою кровать, накрытую каким-то старым жестким пледом. Раньше он меня раздражал, я считал, что это дешевка, которой можно только помои накрывать, но сейчас эта тряпка была родной. А на противоположной стене в слабом неверном свете суетились нарисованные бурундучки. Мультяшные фотообои в стиле «Чипа и Дейла», прорисованная в деталях лесная квартирка зверьков. И Серега всегда представлял, будто он тоже спит в этой комнате с бурундучками…

Я почувствовал такую страшную усталость, что голова будто бы сама потянула меня к кровати. Лег прямо так, в чем был. И уснул, погрузившись в сон без видений.