Шрифт:
Интересная странность.
– Если тебе понравилось иметь вторую сестру – сделай ее наложницей, либо если совсем уж приспичит - второй женой и все!
Отец не перестает бушевать. Желваки вздуваются, на шее жилы проступают, а я встречаю разъяренный взгляд и задаю один единственный вопрос:
– Почему, когда была жива моя мать ты не брал второй жены? Наложниц и то всех разогнал, когда взял в жены чужеземку с золотыми волосами?!
Отец сжимает губы в тонкую линию и глаза льдом полыхают.
– Не сравнивай. Это другое. Это… Твоя мать!
– почему же другое, отец?! Проблемы у власть имущих всегда. Ты мог решить вопрос с нашими западными соседями, кровными узами, но вместо этого было столкновение…
– Ты. Мою жену. Великую Шейхиню! Сравниваешь с кем?! Одумайся, сын!
Отец рявкает так, что в ушах громыхает, вскакивает с кресла и кулаки упирает в стол.
– Аяз!
Поднимаюсь и так же опираюсь, встречаю взгляд разъяренного тигра, которого боль еще не отпустила. Не смотря на столько лет…
Я помню все. Помню, как отец мать мою любил, помню, как по ней с ума сходил, но… его любовь… как и мою – сложно вытерпливать…
Мать с трудом справлялась… а моя Джамиля? Она справится?!
– Для меня девушка, которая подменила сестру, которая пожертвовала своей честью, чтобы скрыть блядство собственной близняшки и спасти от позора семью – стала особенной…
Выговариваю слова спокойно, в глаза отца смотрю. Великий шейх хмурится. Что-то проскальзывает в его темных глазах.
Возможно понимание, но может быть это и ярость, потому что конкретно сейчас я рушу все многовековые традиции.
– Аяз. Ты с катушек слетел.
– Пусть так. Но я не собираюсь топить в крови всех и вся. Мои люди уже занимаются расследованием и очень много будет вскрыто. Конкретно сейчас у меня так же есть сомнение и относительно Каролины. Учитывая факты, которые легли мне на стол утром – девчонку жестко подставили.
– Аяз, - отец выдыхает все еще пытаясь мне перечить.
– Задумайся, отец. Что если на месте этой девчонки оказалась Малика…
– Сын! Ты свою сестру теперь… - ревет зверем.
– Нет. Я говорю о том, что, если твою родную кровь подставили бы так, что невинная по всем фронтам девушка оказалась бы виновата так – что лучшее, что с ней может случиться – быстрая смерть.
– Твоя “невинная” обвила вокруг пальца всю систему безопасности и шейха поимела. Не ты ее, Аяз, а эта девка тебя! Во всех смыслах!
Прикрываю веки. Топлю в себе ярость. Зверь внутри бесится. Рвет и мечется. У нас с моей Джамилей будет долгий разговор. Очень долгий и пожар в моей груди ей придется тушить…
И я не знаю когда мои демоны перестанут рвать в клочья душу, но. Это мои вопросы, и никто другой в них вклиниваться не смеет.
Что и как я буду делать со своей Джамилей – решать только мне.
У меня в груди все вспыхивает, но голос – чистый лед:
– Классно поимела. Никто не смог. А вот ей – удалось. Девчонке, которая свою девственную кровь оставила на моих простынях.
Выговариваю спокойно, встречая взгляд отца, полный удивления.
– Всю систему безопасности. Встряска не шуточная. А значит есть брешь. Раз девочка – припевочка смогла ее пробить – то, что говорит о подготовленных людях, прошедших спецподготовку.
– Расчет именно и на них. Удар пошел откуда и предположить не могли.
– Это отговорки. Брешь есть брешь – отец. И прежде, чем рубить с плеча – вспомни, что ты сделал, чтобы моя мать твоей стала, вспомни, как пошел против собственного отца, когда привел в дом чужестранку при этом не жалкой наложницей сделал, а возвысил до собственной жены. Единственной. Нарек своим сердцем – Къальби… ты имел все законы и вертел на одном месте, когда понял, что хочешь и кого! А я – твой сын. Если не примешь мою волю – можешь смело передавать власть другим, потому что я не прогибаюсь. Потому что я – Аяз без Назир аль Макадум. Великий шейх. И моя воля – закон.
Замолкаем. Тишина все длиться и длиться. Перестрелка взглядами не затихает.
Великий шейх наконец – то успокаивается. Ярость с паром выпуская, теперь прищуривается и смотрит на меня в упор.
Кивает своим мыслям, а затем занимает свое кресло и смотрит на меня. Слегка приподнимая левый уголок твердых губ.
– Забавно. Ты пришел ко мне, сын, вроде как на поклон, принимая меня и мою власть… Но… я более, чем уверен, что у тебя уже есть план действий. Я ведь прав, Аяз?!