— Лиза, — говорит он наконец, глядя на меня сверху вниз, обернувшись. — Ты ведь сказала бы, если бы…

От его слов у меня подкашиваются ноги. Но я не успеваю ничего ответить, потому что Сева уже уходит в спальню, и дверь за ним закрывается.

Я выдыхаю и тяжело опускаюсь на диван. Закрываю лицо дрожащими руками и качаю головой.

Говорят, после смерти нам воздаётся по заслугам. Кто-то попадает в рай, а кто-то в ад.

По делам его ему воздастся…

Но мой ад уже сейчас жжёт так, что не стерпеть. За мой грех, за эту ужасную ложь.

Мы привыкли осуждать. Привыкли топить человека за его ошибки.

“Сама, дура, виновата”

“Поделом тебе, мучайся теперь”

“А как ты хотела?”

Мы бросаем камень в провинившегося, забывая, что грешны мы все, а виноватый уже получил свой персональный ад от собственной совести.

Я убираю пылесос, собираю тряпки и складываю всё в кладовку. Уборку так и не успела закончить. Уже пора собираться на работу, и я иду в душ, одеваюсь и уже собираюсь вызвать такси, когда в коридор выходит Сева.

— Я отвезу тебя, — кивает на дверь. — Пока этот гондон в городе, сама не шляйся нигде. Воспитателю я уже позвонил на всякий случай.

— Спасибо, — киваю, опустив глаза. Сева слишком хороший, чтобы жизнь вот так связала его со мной.

Да, персональный ад — это больно.

— Лиза, сегодня вечером Шевцовы устраивают посиделки. У них годовщина свадьбы, — говорит Сева утром, пока собираемся. — Хотят дома узким кругом отметить. Ты до скольки сегодня в клинике?

Замираю с щеточкой от туши в руках перед зеркалом, вспоминая, сколько сегодня у меня пациентов.

— До трёх должна освободиться.

— Отлично. Тогда заеду за тобой, заберём Ромку сразу после сна и к шести надо успеть к Шевцовым.

— Хорошо, — киваю, — так и сделаем.

— Жду вас в машине. Там что-то сигналка сегодня сбоила, пока соберётесь, как раз успею глянуть, — бросает он и, сдёрнув куртку с крючка в прихожей, обувается.

— А меня возьмёшь? — в прихожую выбегает Ромка. — Я уже одетый. Хочу посмотреть, как ты будешь ремонтировать машину.

— Ну… — Сева пожимает плечами, — если собран уже, то пошли.

— Мама, можно? — запоздало вспоминает Ромка, что надо бы спросить и у меня.

— Иди, конечно. Рюкзачок свой только не забудь. И шапочку, сегодня ветер, в кепке будет холодно.

— Хорошо!

Сева помогает Роме надеть курточку и шапку, берёт его за руку, и они выходят из квартиры, бросив уже из подъезда, что ждут меня.

Когда остаюсь одна, застываю в растерянности. Слова Севы прозвучали, словно уведомление, как если бы он сообщил о чём-то повседневном. Словно это обычное дело — пойти на вечеринку, изображая счастливую семью, когда между нами до сих пор остаётся эта глухая стена.

Шевцовы в курсе, но остальные нет. Но даже Яна и Лёша не знают всей правды. Про то, чей на самом деле сын Ромка, я не смогла рассказать даже своей подруге.

Внутри меня всё сжимается. В этот момент я чувствую себя так, словно меня вынуждают пройти испытание, к которому я совсем не готова. И отказаться я, конечно, не могу. Это ведь наши друзья.

Мне придётся убедить всех вокруг, что между нами с Севой всё хорошо, что я справляюсь, что наша семья держится вместе. Но как показать им это, если даже я сама боюсь лишний раз встретиться с Севой глазами?

Быстро заканчиваю сборы. Мазок помадой по губам, плащ на плечи и тороплюсь спуститься. Не люблю заставлять ждать других.

На работе мысли о предстоящей вечеринке не дают мне покоя. Пациенты, график, назначения — всё происходит на автопилоте, а в голове крутятся одни и те же вопросы. Как они будут на нас смотреть? Что они подумают? И самое главное — как не дать им понять, что между мной и Севой всё так сложно, так натянуто?

Я представляю, каково это будет. Сева — всегда уверенный, собранный, излучает спокойствие, а я рядом с ним, будто тень. Я боюсь, что не смогу выдержать этих взглядов, этой скрытой жалости или, что ещё хуже, сочувствия.

Вечером я собираюсь дольше, чем обычно. Пока Ромка в гостиной смотрит мультики, а Сева отъезжает по каким-то делам, я успеваю примерить несколько платьев, но ни одно не кажется достаточно подходящим. Хочу выглядеть легко и уверенно, как женщина, которая находит радость в семейных встречах. Наконец, останавливаюсь на простом, но элегантном тёмно-синем платье. Прячу усталость под слоем макияжа, тщательно укладываю волосы и стараюсь не замечать, как руки дрожат.

— Ты готова? — спрашивает Сева, заглядывая в комнату, где я заканчиваю последние штрихи. Он выглядит так, словно его всё это между нами совсем не зацепило. Спокойный и уверенный, как и всегда. Как будто для него это всего лишь очередной вечер с друзьями.