Хочется прогнать её, но улыбка девушки мне внезапно кажется приятной, поэтому я даже радуюсь, что она пришла.

Сначала я иду в душ, дверь в который ведёт прямо из спальни. Волосы тоже мою, а потом возвращаюсь в комнату, где меня ждёт Лиза.

Она сушит мне волосы и красиво укладывает утюжками, приговаривая, какие они у меня шикарные. Предлагает помочь с макияжем, но я отказываюсь. Сама сделаю. Не собираюсь я боевой раскрас делать для услады глаз господина Обласова.

Бельё, которое оказывается в коробке на кровати, я надеваю, не глядя. Не хочу видеть себя в нём в зеркале, и так товаром себя ощущаю.

Платье садится на мою фигуру идеально, будто сшито было на заказ. Будь это другая ситуация, у меня бы дух захватило. Я ведь девушка, глупо отрицать, что красивая одежда приводит меня в восторг.

— Этот глубокий чёрный вам невероятно идёт, — восхищённо говорит Лиза. — У вас такой цвет кожи нежный, а это платье его идеально оттеняет.

Наверное.

Только мне себя видеть не хочется. Хочется зажмуриться и содрать с себя эту одежду. Вместе с кусками кожи.

Лиза закрепляет корону у меня в волосах, и последним штрихом являются чёрные замшевые лодочки на высоком каблуке.

— Вы настоящая королева, — шепчет Лиза. Мне даже кажется, что её восторг вполне искренен. — Остальные в сравнении с вами…

Она прикусывает язык, сглатывает и тут же опускает глаза.

Остальные…

Интересно, сколько их было этих королев?

Неужели все они, как утверждает Богдана, были рады стать эскортом для богача?

— Идём, — Лиза подаёт мне в руки маску и кивает на дверь.

Я делаю несколько шагов и застываю у выхода. Пульс повышается до невероятных цифр и стучит где-то в горле. Картинка перед глазами плывёт.

Крепко сжимаю кулаки, стараясь прогнать жуткие картины, которые рисует мозг — комнату в красном бархате, кожаные наручники, средства для пыток…

Скорее бы всё это закончилось, что бы ни ждало меня.

Обласов уже ждёт меня у подножия лестницы. На нём костюм и чёрная рубашка без галстука.

Дьявол.

Красивый, опасный, ледяной.

Человек с деньгами и без души.

И взглядом, загоняющим под плинтус.

— Ты быстрее, чем я мог надеяться, Милана, — на губах его появилась лёгкая улыбка, абсолютно не затронувшая глаза. — Мне нравятся девушки, ценящие своё и моё время.

Ничего не отвечаю. Не знаю даже, что должна говорить в его присутствии. У меня язык неповоротливый становится и к нёбу прилипает от одного лишь звука его голоса.

— Прошу, — по-светски предлагает локоть, словно мы на бал пойдём.

Я просовываю онемевшую кисть ему под локоть и сжимаю пальцы в кулак, чтобы они перестали дрожать. Прикосновение к этому мужчине заставляет тело прийти в боевую готовность, налиться напряжением.

— Сегодня закрытая вечеринка, посвящённая конкурсу. Посетим её ненадолго, — говорит Обласов, кладёт на мои пальцы свою руку и сжимает, заставляя резко выдохнуть от ощущения жжения на коже.

Итак, эшафот откладывается ещё на пару часов.

В машине едем недолго, но всё это время я настолько напряжена, что у меня болят уже не только мышцы спины, но и ноги, и лицо.

Близость этого мужчины пугает меня и вводит в ступор. Дышать рядом с ним страшно, посмотреть на него я ни за что не решусь.

Я чувствую, как он окутывает меня своим присутствием. Своей тёмной аурой, своим запахом. Давит холодом.

Сам Обласов молчит. Он спокоен и абсолютно расслаблен. Смотрит на дорогу, и я тихо радуюсь, что хотя бы в эти минуты его внимание не приковано ко мне.

Автомобиль останавливается возле одной из высоток. Но это не просто жилой дом. На первых нескольких этажах бары, рестораны и спа, а выше пентхаусы.

Дверь мне открывает водитель, а Обласов ждёт, стоя спиной к машине. Не оборачиваясь, он предлагает мне снова свой локоть, который я, конечно же, принимаю.

Мы входим в фойе, и я поражённо осматриваюсь вокруг. Атмосфера роскоши давит, ярко демонстрируя, что тут ждут только гостей с большими деньгами. Стойка регистрации чуть в стороне, кожаные кресла и диваны в светлых молочных тонах, идеально чистый, почти зеркальный, пол. В центре тяжёлая многоуровневая люстра. Много живой зелени в горшках. А может, она и не живая, только выглядит так.

Здесь же в холле нас встречает швейцар, здоровается и улыбкой и предлагает пройти к лифту. Поднимается вместе с нами на двадцатый этаж.

Когда лифт открывается, мне кажется, будто я попадаю в другую реальность. Приглушённый свет, лёгкая музыка. Это помещение нельзя назвать комнатой, скорее это зала. Огромное пространство, у которого одна стена из стекла, открывающая вид на ночной город.

В одной зоне диваны, стоящие группами, в другой части небольшие столики по бокам от длинного подиума, над которым на стене изображена и подсвечена корона.