– Ок, принято, пытаемся связаться.

Нишан пошел за свое рабочее место, сел и набрал на пульте код связи с диспетчерской в КейЭл.

– Фарух, это Ниш, что там по MH370?

– По-прежнему тишина: на связь борт не выходит, на карте я его не вижу, свяжись с Хошимином, они должны были его принять сорок минут назад.

– Диспетчерская аэропорта Сайгон, вызывает дежурный Малазийских Авиалиний Нишан бин Тамим.

– Диспетчерская Сайгона, слушаю.

– Ребята, КейЭл потерял связь с рейсом MH370, вы должны были принять его 40 минут назад, посмотрите, по радарам, где он, свяжитесь с пилотом.

– Мы его не видим в нашей зоне ответственности, он к нам не заходил, – через пятнадцать секунд ответил Хошимин.

– Как: не заходил? Эшелон проходит через вашу диспетчерскую зону.

– Нишан, MH370 не пересекал зону нашей ответственности. На карте его нет, по транспондерам я его не вижу.

– Принято, Сайгон.

Ниш поднялся и, уже заметно нервничая, направился к своему начальнику.

– Мистер Аббад, Хошимин не принимал рейс в своей зоне, Куала-Лумпур с ними связь потерял. Мы не знаем где наш борт.

– Ниш, ну посмотри на монитор: вот он летит, вот его точка, что ты паникуешь? Видимо, в Сайгоне что-то выпили перед сменой. Пусть уточняют. Иди попей кофе.

2014 год, 8 марта. Малайзия, 4 часа малазийского времени

Иконки рейсов продолжали свои ленивые перемещения по монитору, периодически возникая и исчезая в зависимости от взлета и посадки. Все выглядело нормально и штатно, но внутреннее беспокойство, поселенное Нишаном внутри, не давало покоя Махиру. Еще раз окинув глазами монитор, датчики, и тут его пронзило ледяной волной ужаса. Тумблер, переключающий монитор с полетных заданий на реальную ситуацию в небе, был в положении плановых полетных заданий. Махир понял, что несколько часов смотрел «мультики», показывающие как должны лететь самолеты, и совершенно не контролировал реальную ситуацию. Трясущейся рукой он щелкнул переключателем, и на экране практически ничего не поменялось. Практически ничего, кроме одной иконки – той самой, с надписью MH370 – она исчезла.

Он поднял трубку негнущейся рукой и запросил связь с аэропортом Пекина.

– Дасин на связи.

– Доброе утро, это Махир бин Аббад, Малазийские Авиалинии. В зону вашей ответственности должен был зайти наш рейс MH370, видите ли вы его?

– Секунду, Малазийские Авиалинии, – прошли томительные десять секунд, – нет, этот борт не заходил в наше воздушное пространство.

– Проклятие, мы не видим его на карте уже почти три часа!

– Мистер, возможно, сломались транспондеры; по внутренним сетям не было зафиксировано происшествий на земле. Мы свяжемся с военными: проверить информацию о пересечении воздушной границы.

– Спасибо, Пекин.

Махир тяжело поднялся с кресла: нужно налить еще кофе и сообщить руководителям о чрезвычайной ситуации. Иначе он будет во всем виноват; нужно разделить ответственность за эту промашку.

– Нишан, подойди.

– Да сэр, – Нишан оказался рядом через несколько секунд.

– Нишан, действительно рейс 370 пропал с радаров, теперь приборы его не показывают, сейчас я сообщу руководству о потенциально чрезвычайной ситуации. Ты должен подтвердить, что два часа назад ты, также как и я, видел его на экране монитора, и должен будешь засвидетельствовать, что мы не стали поднимать панику, так как видели борт.

– Да сэр, но…

– Никаких но, Ниш, – прервал его Махир – или ты хочешь, чтобы нас с тобой сделали виноватыми?

– Нет, сэр, я понял, сэр.

– Я звоню старшему.

– Господин Шарухи, это Махир бин Аббад, у нас тут чрезвычайная ситуация: один из бортов пропал с радаров, и не появляется уже два с половиной часа.

– Что значит – пропал?

– Транспондеры отключены, на связь, на звонки по спутниковому телефону и на текстовые сообщения они не отвечают.

– Что за борт?

– МН370 Куала-Лумпур – Пекин.

– Когда он должен прибыть в порт назначения?

– Примерно через два часа.

– Кто пилотирует?

– Капитан воздушного судна Захари Ахмад Шах, второй пилот Фарик Хамид.

– Хорошие пилоты, опытный Захари и молодой перспективный Фарик; вы уверены, что ничего не перепутали?

– Господин Шарухи, мы все перепроверили несколько раз.

– Хорошо, я понял; выезжаю в центр, при изменении ситуации звоните немедленно.

2014 год, 8 марта. Малайзия. 6 часов малазийского времени

Фуад Шарухи прибыл в ситуационный центр через час после звонка дежурного, пытаясь разобраться с происходящим. Неумолимо приближалось плановое время посадки самолета в аэропорту Пекина, на всех табло уже высвечивалась «задержка рейса». До момента, когда встречающие и власти поднимут панику, оставались считанные минуты. На работу пришла утренняя смена и Фуад собрал планерку с теми, кто был на месте.

– Коллеги, рейс 370 пропал с радаров в момент перехода из одной диспетчерской зоны в другую над Андаманским морем, вот в этой точке, и с того момента никто не может понять, где он, и что с ним случилось. Даже при падении или сбитии самолета ракетой, датчики, передающие данные с борта, не отключаются все разом. Значит, кто-то отключил всю аппаратуру. Нужно оповестить власти и военных: есть вариант захвата самолета террористами, и его угона.