— Осудили по видео? Не верю!

— Лучше б ты поверил. Но большинству это неизвестно, так что и до судьи достучаться бесполезно. Новейшие разработки в области компьютерной обработки изображений держат под замком. Они хотят, чтобы публика думала, будто технологии куда примитивней, и... понимаешь, все завязанные на это дело люди, правительство, сети — они просто не хотят предавать это огласке, потому что деньги боятся потерять! Люди за последние несколько поколений приучены к насилию по ТВ и в кино, э? Им нужно насилие в больших дозах, и рейтинги зашкаливают, доходы от рекламы космические, заоблачные, поэтому правительство сшибает большие налоги с рекламщиков и сетевиков, ну, ты понял. Никому не хочется раскачивать лодку, бл.... Я-то с утра выйду, и моё избиение уже будет в пиратских сетях и на видеограффити, но ты... тебя по всей студии размажут в кисель, чувак. Ты у нас Виновен, п’маешь, и точка. И на тебе та-акие рейтинги заработают...

Нью-Йорк

— Ну так что скажешь, Чарли-бой? — постучал по столу кредиткой Анджело, дав понять, что платит за всё.

— Не-е, я пас. Я на следующий день всегда себя в полном дерьме чувствую.

Они говорили громко и на стандартном, почти перекрикивая музыку.

— Да ну, ты ж не подсядешь с одного прихода, ты сейчас вдалеке от этой херни. Дава-ай, я не хочу один румом заниматься. Это лучший грёбаный рум во всём бл...ском Нью-Йорке, ничего подобного тут нету, не, ну серьёзно.

— Анджело, ты мне окажешь большую услугу. Ты это знаешь?

Чарли с Анджело сидели в темноте под стробоскопическими вспышками.

На сцене частного ночного клуба танцевали четверо почти обнажённых негров и две пуэрториканки, все — напрямую подцепленные к мышечным синтезаторам, извиваясь под переливы тёмного звука, соединявшего жалобную волынку с электрическим альтсаксом под сальсовую перкуссию; свет исходил из-под сцены, лазерные лучи мелькали по залу цветной фоновой подсветкой, рикошетировали от потной блестящей кожи танцоров, выхватывали из тьмы чёрный потолок, терялись на мрачных задымлённых просторах зала.

Чёрные стены, чёрный пол. Они сидели за чёрным столом у чёрной стены; половина лица Анджело оставалась во тьме, половина — изрисована лазерными экспрессионистскими сполохами.

Чарли с Анджело играли в игру, подобную сексуальной. С наркотическим оттенком. Чарли хотелось рума, но он боялся снова на него подсаживаться, потому что это было бы безответственно перед НС. Поэтому ему требовалось оправдание: типа-де Анджело его втянул.

И Анджело это чувствовал. Анджело знал, что лучший способ затянуть Чарли в рум — поиграть на его чувстве вины, взрастить депрессию, вытащить наружу то, что Чарли пытался не выставлять напоказ. Он сказал:

— Послушай, это же не твоя вина. Это всё Спектор. За него никто не в ответе.

Но, говоря так, он утверждал противоположное. Потому что Чарли испытывал странные чувства к Спектору. Он за ним следил много дней, он выработал определённую симпатию к нему, и неважно, заслуживает парень того или нет. И он этим не ограничился: он заснял Спектора сзади, прячась в грузовичке, когда тот был неподалёку на публике. Они проверили видео публичного выступления Спектора — его оказалось недостаточно, для анимационной матрицы картинка получалась слишком зернистая и нечёткая.

А материалы, полученные Чарли, когда Спектор проходил мимо или спорил с женой в том кафе... с ними уже можно было поработать. Построить компьютерный шаблон с реалистическими движениями и речью, затравку для анимации.

— И что тебя так гнетёт, Чарли? Он же мудак. Лицемер, фашист. Он сам не из ВА, но он им всё время подыгрывает. Антинасильственные законы разработаны при участии ВА, чувак.

— Да знаю я, знаю... Я просто ненавижу телевизионные казни, так, бл..., ненавижу, что меня блевать тянет от мысли, как мы кого-то туда заманили. Я понимаю, что на это были причины. Но всё же... — Он передёрнул плечами. — А потом — Соня. И Бакстер. И Кодзё. Это реальная тошниловка.

— Бл..., да Кодзё ВАшник был, а Соня и Бакстер сами вызвались, их никто не упрашивал. Соня дважды пыталась покончить с собой, когда её подружку Кучи выставили в телеке на казнь. Ты же знаешь Кучи? Соня бы иначе с катушек съехала так и так. А Бакстер, он был, ну, вроде фанатиков-мучеников.

— Ну да, но, может, не стоило так играть на их проблемах, они же по сути больные люди были.

— Иначе бы они всё равно погибли, без нас и ни за что. Слышь, ты так с ума сойдёшь. Давай румом зарядимся, тебе как раз башку прочистит. Айда в Пустую башку, угу? — Он усмехнулся. — В смысле, пропадать — так с музыкой, м-м?

Чарли ещё некоторое время корчил из себя целку, но потом сказал:

— Лады. Только отчёт Смоку напишу, а потом... Встречаемся там.

Чикагская городская тюрьма

Порою можно подкупить человека обещанием денег. Спектор использовал все свои политические таланты, убеждая охранника. Позволь мне передать записку на волю, приятель, и я тебя вознагражу. Я ведь всё ещё сенатор, правильно? Я в седле, правильно? Он лгал, но охранник, видимо, не знал, что дело зашло так далеко.