Девушка неуверенно кивнула. С одной стороны, ей было жутко от этого расфокусированного взгляда и маленькой душной комнаты, в которой не было ничего, кроме двух стульев и запертой двери. Но с другой, всё это меркло на фоне заученного текста, выданного герцогом тихим, совершенно спокойным тоном. Если ему необходимо согласие на простое ведение протокола, то и для подключения к идеографу тоже! На несколько долгих минут в допросной повисло молчание. Тобиэл Хари продолжал смотреть в никуда, как брошенная в середине игры кукла, а Меральда всё же решилась чуть-чуть приподнять голову и теперь исподтишка, взволнованно наблюдала, как на его высоком лбу одна за одной проступают бисеринки пота. И подскочила на месте, когда тот вдруг рванул горло своего наглухо застёгнутого камзола. Под курткой пряталась золотистая рубашка с кольчужным плетением, перетянутая ремнями-пряжками.

— Произнесите. Ртом, — отрывисто приказал Хари и Меральда с ужасом поняла, что серые глаза нашли её в той пустоте, которую рассматривали до сих пор.

— Мне всё понятно. Я согласна на ведение записи, — быстро протараторила она и снова потупилась, мельком отметив медленное движение его пальцев.

— Представьтесь.

— Ученица Меральда Каллепс из Хаза, — голос девушки дрожал.

— Меральда Каллепс, вам известно, что после звукового сигнала следует оставаться на месте и ничего не предпринимать?

— Да, — ответила и склонила голову ещё ниже.

— Почему вы покинули здание Архива Забытых Слов после сигнала? — герцог говорил сухо и ни на секунду не задумывался, будто вёл дознание по давно отработанной схеме.

— Испугалась, — сказала ровно то же, что и капралу, когда её поймали.

— Уточните, чего вы испугались?

— Вас, — Меральда запнулась и уже почти спрятала лицо в ладонях, чтобы не расплакаться в открытую. Но другого вопроса не последовало. Пауза почему-то ощущалась неприятно и, несмотря на духоту, по спине опять поползли ледяные мурашки. Набравшись мужества, она украдкой взглянула на комиссара. Орлиная бровь чуть приподнята, губы сжаты в тонкую линию, а на скулах то и дело вздымаются желваки. Он лениво моргнул, а когда открыл глаза, устремлённый на девушку взор снова стал ясным. Черты лица смягчились, словно ярость смыло водой.

— Чем обоснован ваш страх? — всё так же сдержанно продолжил он.

— Я видела трансляции с казней, — конец реплики утонул в свистящем шёпоте. Она незаметно стёрла первую слезу с щеки.

— Исполнение приговора, — Меральда не поняла, а переспросить мешал горький комок в горле, поэтому подняла на собеседника помутневший от влаги взор. — Не казнь, а исполнение приговора, по постановлению королевского суда, — жёстко повторил он.

— Видела трансляции с исполнения приговоров, — совсем тихо выдавила девушка, пока он ещё раз не скомандовал повторить ртом.

— Если вы плохо себя чувствуете, мы можем отложить дачу показаний до восстановления ваших речевых функций, — и Хари совершенно не издевался, сидел с каменным лицом, вытянутый по струнке, неизменно держа руки на коленях. И только когда с подбородка закапало, Меральда поняла, что позорно разрыдалась. Тут же решительно ухватила более или менее чистый край юбки и принялась утираться. Герцог же на мгновение оторопел, а вернув себе контроль, с невозмутимым видом вытащил из кармана платок и протянул ей. Девушка сдавленно поблагодарила, наконец отпустив многострадальный подол.

— Всё в порядке, давайте продолжим, — шмыгая красным распухшим носом, попросила она и выпрямилась, чтобы увидеть, как Хари снова смотрит на неё будто на пустое место.

— Вы знаете, кому принадлежат означенные трансляции?

— Если вы говорите о первоисточнике, то нет, я ничего о нём не знаю.

— Почему вы удалили эти трансляции из памяти синка?

— Не хотела, чтобы их нашёл гарнизон. Подумала, что для вас их наличие покажется оскорбительным, — Меральда расправила плечи, её голос звучал увереннее с каждым словом. Кем бы ни был знаменитый герцог Хари — бастардом короля, тупой ищейкой, хладнокровным палачом, двуличным психом, — но он вовсе не жестокий. Жестокие люди не раздают свои носовые платки зарёванным девчонкам. Уголок его рта дрогнул. Он сделал простой жест пальцами, видимо, останавливая запись, немного подался вперёд, хищно сощурив глаза, и произнёс:

— Я видел удалённые трансляции. И да, я оскорбился. Что, по-вашему, я сейчас должен сделать?

— Вышвырнуть меня в туман? — недоверчиво предположила Меральда. Но внутри у неё всё кричало. Она не обратила внимания на проскользнувший термин «полное обнуление», но теперь картинка складывалась. Синки архангелов могут считывать удалённые записи и только они же могут их обнулять.

— Ученица, — с нажимом начал он, — разве вы не проходили законодательство? Где вы ознакомились с указом, согласно которому главный комиссар Мистолии может в обход суда назначить высшую меру наказания? Или какой-то пункт Кодекса заставил вас думать, что суд так дорого оценит чьи-либо оскорблённые чувства? — речь была медленной и обманчиво мягкой. Девушка молчала, но и не отворачивалась, нервно комкая в руках промокший насквозь платок. — Отвечайте, Меральда Каллепс, — через сжатые зубы, почти с рыком, потребовал дознаватель.

— А вы никогда не нарушали закон, комиссар? — спокойно поинтересовалась она. Герцог отпрянул как ужаленный, поправил и без того идеальный воротник и принял привычную позу.

— Никогда. Но вопросы здесь задаю я, — отстранённым тоном напомнил Хари и скрипнул пальцами, включая запись. — Кто поделился с вами трансляциями с исполнения приговоров?

— Студенты Солазурского Университета, — и честно перечислила, — Первую я получила от Хотиса Вертигальда из Солазура во время лекции по экологической истории три года назад. Вторую, полтора года спустя, из открытого источника в столовой. Третью передала Друмайя Арлейн из Пинктона, прошло примерно несколько полнолуний, я столкнулась с ней в общежитии. Четвёртую обсуждают уже дюжину дней, один парень со старших курсов раздавал трансляцию всем желающим на территории кампуса. Думаю, он из геологов.