Врач – молодой и стильный мужчина интеллигентного вида – смотрел на Лиду заинтересованно, хотя и с какой-то смешинкой во взгляде, во всяком случае, так казалось Лиде. Она, немного смущаясь, рассказала ему о своих пожеланиях: убрать лишний жир с проблемных мест, ну, и в целом, постройнеть. Антон Валерьевич (так звали врача) сказал, что это возможно, но надо настроиться на то, что процесс длительный, скорее всего, потребуется не одна операция. Для начала предложил начать с рук, а именно, удалить жир с предплечий. Стоимость такой операции (на одной руке) составляла 11 000 рублей. Лида прикинула, что накопленной со стипендии и подарков родителей и бабушки с дедушкой суммы (за полгода накопилось почти 40 000 рублей) хватит на вожделенную операцию. Конечно, было очень жалко расставаться с накопленными сбережениями, но…цель оправдывает средства. Лида уже представляла, как, увидев её после операции, удивятся её подруги, начнут восхищаться знакомые парни, она встретит того самого единственного, который не устоит перед её красотой. В общем, Лида здесь же на консультации согласилась на операцию, согласовала с врачом день и время процедуры. Она сдала необходимые анализы и морально подготовилась.

В назначенный день Антон Валерьевич встретил её в клинике, медсестра проводила в операционную. Лида отказалась от общего наркоза, операцию делали под местным наркозом, без разрезов, откачивая жир через небольшие проколы. Больно Лиде не было, операция длилась недолго. После завершения врач сказал, что 2-3 недели может сохраняться отёчность, гематомы, надо носить специальные рукава, которые можно было приобрести здесь же за отдельную плату. Через 2 месяца всё должно нормализоваться, после чего можно уже будет переходить к липосакции других зон.

2 месяца Лида промучилась, нося одежду с длинными рукавами, первое время она носила специальные компрессионные рукава. Самое трудное было скрывать операцию от родных: не показывать им руки, отказываться от совместных походов в баню, отказываться от жирной и сладкой пищи, которую в избытке готовила Лина Львовна. Однако после истечения двух месяцев, полугода и даже года желаемого уменьшения объёмов не произошло. Напротив, вместо толстеньких и упругих плеч и предплечий Лида получила рыхлые, сморщенные, старческие мешки, которые уныло болтались на руках. Антон Валерьевич на повторном приёме сказал ей, что особенности восстановления кожи у всех разные, может быть, всему виной повышенный уровень сахара и холестерина. Он предлагал делать брахиопластику или переходить к следующим этапам липосакции других участков тела, а потом всё вместе подтянуть, но у Лиды и буквально, и фигурально, опустились руки. Она сделала для себя вывод, что любые вмешательства сделают её только хуже, уже не говоря о финансовых потерях.

Как раз в это время в стране началась бешеная инфляция, тысячные зарплаты, на которые мало что можно было купить, превратились в миллионные, а она даже не имела собственного стабильного заработка. Совесть не позволяла Лиде клянчить деньги у родителей, бабушки с дедушкой или сестры на такие цели как похудение и липосакция, тем более, что и Лина Львовна, и Лика весьма комфортно обитали в своих массивных телесах. А папа считал Лиду неотразимой и очень бы удивился, узнав, что Лида или любой другой не придерживаются такого же мнения. Она уже представила, как отец побежит в клинику разбираться с «мошенниками», которые дурят голову его дочери-красавице.

В общем, с таким настроением, обречённая на вечное хождение в балахонах с длинными рукавами Лида подошла к окончанию колледжа. Красного диплома у неё не было, но, как и в школе, она закончила колледж с неплохими оценками и стала решать, что ей делать дальше. Полученное ею образование открывало дорогу в школы в качестве учителя музыки и пения. Можно было пойти в детский сад музыкальным работником, но в 90-е годы остаться старой девой, а Лида уже именно так себя позиционировала, с мизерной зарплатой Лиду не прельщало. Кроме того, никто уже не мечтал стать Учителем (именно так, с большой буквы). Учителей стали считать неудачниками, не способными заработать нормальные деньги. В цене были банкиры, челночники-торговцы, проститутки, бандиты-спортсмены и, может быть, неизменно статусные во все времена адвокаты. Все эти виды деятельности к Лиде не имели никакого отношения.

Трезво оценив свои возможности, Лида вспомнила, что у неё есть хороший голос. Он и является её капиталом. Конечно, по внешним данным она не могла соперничать с ежедневно возникающими на экранах красотками – Ладой Дэнс с изумительными раскосыми глазами, стройной Алёной Свиридовой, яркой рыжеволосой Алёной Апиной, но, ведь, голос тоже может быть востребован.

Родители убеждали Лиду получить высшее образование, потому что они его в своё время получили и будет неудобно перед знакомыми, если никто из дочерей (про Лику, работающую на фабрике мясопродуктов, речь даже не шла) не получит высшее образование, не станет в полном смысле слова (в понимании родителей) культурным, интеллигентным человеком.

Поскольку чёткого плана действий у Лиды пока не было, она решила поступить в Вормский государственный университет на факультет культуры и искусств.

В университет поступить удалось сравнительно легко. На творческом конкурсе она исполняла песни под гитару, игре на которой обучилась самостоятельно. Кроме того, комиссия учла, что Лида умеет играть на фортепиано и даже немного – на аккордеоне.

Несмотря на то, что поступала она в университет как-то автоматически, от безысходности, учёба в университете Лиде понравилась. Многие из вчерашних абитуриентов, во-первых, были счастливы тем, что поступили не куда-нибудь, а в Университет, во-вторых, на курсе было много действительно творческих людей: кто-то создавал какие-то музыкальные группы, различные творческие ансамбли, были художники, фотографы, танцоры. Вся эта креативная масса излучала позитивную энергию и наполняла жизнь Лиды надеждами. Она с интересом ходила на лекции, многие лекторы были настоящими «русскими профессорами», то есть, такими, которых показывали в старых фильмах: с бородками, интеллигентным обращением и неисчерпаемыми знаниями во всех областях. Один старичок с интересным именем Людвиг Багратионович был знаком ещё Лине Львовне. Когда она училась на курсах повышения квалификации для искусствоведов, он читал у них курс истории религии.

Людвиг Багратионович был большой оригинал. Он принципиально не имел телевизора (компьютеры на тот момент были далеко не у всех, а те, что были, отличались громоздкостью и дороговизной), ходил всегда в костюме-тройке, носил бородку-эспаньолку, имел буйную седую шевелюру а-ля Карл Маркс. Большие и имеющие ближневосточную форму с немного азиатским разрезом чёрные глаза придавали профессору вид Мефистофеля. Людвиг говорил, растягивая на московский лад слова, и перебирал при этом чёрные перламутровые чётки. Старичок отличался едким чувством юмора и каким-то пренебрежительным отношением к женщинам. К большому раздражению Лиды он называл её неизменно «Фемина», видимо, намекая на её первобытно пышные женские формы. Несмотря на странности, лекции Людвига по истории религии и искусства были просто окном в какой-то большой интересный, полный знаменательных и значительных событий, мир. Особенно ему удавались описания древнего и средневекового Востока. Когда он описывал похождения различных восточных деятелей (Салахаддина, Цинь Ши Хуан Ди, Ашоки и других), его наружность и манера излагать материал оказывали гипнотическое воздействие на аудиторию, погружали в атмосферу таинственной сказки. Эти лекции заставляли Лиду забывать о том, что живёт она всего лишь в провинциальном городе и, судя по всему, обречена на полунищее прозябание нищей старой девы с кошками. После общения с Людвигом было стыдно вести какую-то бесцельную растительную жизнь, возникало чувство возможности самого невозможного. «Стоит только захотеть», – как пели отовсюду солистки группы «Блестящие».