Лида сама обалдела от такой смелости, потому что несмотря на безобидный Федин вид видела она его первый раз в жизни, к тому же, Федя был какой никакой, но мужчина.

Фёдор неожиданно обрадовался и сказал:

–В принципе, ты можешь переезжать, хоть сегодня, потому что Веня уже давно фактически живёт вместе со своей невестой.

Так Лида оказалась в этот же день в однокомнатной «хрущёвке» на Бабушкинской. До позднего вечера она наводила чистоту в порядком захламлённой квартире. Разместились в одной комнате, которая имела конфигурацию буквы «Г». Лидино место было в закутке, за старым шифоньером, который отграничивал её личное пространство.

Между Лидой и Федей было заключено соглашение о том, что Лида покупает на них двоих продукты, готовит и убирается в квартире, коммунальные платежи они оплачивают в равных долях, а вот плату за наём жилья будет вносить Фёдор.

Алексей

Жизнь Лиды с этого момента понеслась с огромной скоростью. Всё было новое: нужно было осваивать огромную Москву, маршруты передвижения, знакомиться с новыми людьми, много заниматься, осваивать новый вид деятельности. Ей нравилась работа. Лида с удовольствием ходила на репетиции. Чистые, светлые, пронзительные звуки церковной музыки придавали ей внутренней силы, ей не было скучно, она открывала для себя удивительную красоту новой для неё музыки, развивала свои вокальные навыки, слушала солистов.

Начались концерты: сначала на различных площадках Москвы, Подмосковья. Через месяц (накануне католического Рождества) – должна была быть поездка в Калининград.

Лида не боялась концертов. Ей нравились наряды: в основном, это были различные сарафаны и кофты, блузки, кружевные или газовые накидки на голову. В этих нарядах не так был заметен её лишний вес. Волнения перед выступлениями не было, потому что Лида и раньше уже выступала, да ещё и сольно, а здесь она была с хором. Несмотря на строгий запрет Генриха, Лида периодически курила с хористами, рискуя быть увиденной руководителем и подвергнуться санкциям, например, лишению премии.

Наконец, приблизился день отъезда на гастроли в Калининград. Жена Генриха Алексеевича, занимавшаяся финансовыми и материальными вопросами коллектива, не поскупилась и хористы поехали в Калининград в купейном вагоне фирменного поезда «Янтарь».

Вагон был новый, в нём приятно пахло новым постельным бельём, свежезаваренным цейлонским чаем, позвякивали ложечки в фирменных поездных стаканах в металлических подстаканниках. Практически весь вагон занимали хористы, люди творческие, поэтому сразу же из разных купе стал доноситься смех, визги, а спустя какое-то время и песни под гитару.

В купе, где ехала Лида, зашёл проводник. Он был крепкого телосложения, хотя и невысокого роста, имел круглое, с правильными чертами лицо. Проводник, зайдя в купе к девушкам, обратил своё внимание сразу же исключительно на Лиду и обращался только к ней, глядя на неё внимательно и, как показалось Лиде, с какой-то скрытой насмешкой. Он проверил у всех билеты, выдал комплекты постельного белья, предложил чай и другие имевшиеся у него товары, потом сказал, в упор смотря на Лиду:

–Ну, если что-то ещё будет нужно, обращайтесь. Меня Алексей зовут.

Когда проводник вышел, то девчонки стали подшучивать над Лидой:

–Лидка, ты чего оробела, смотри, какой парень к тебе клинья подбивает?!

Лида даже застеснялась и, когда в следующий раз Алексей зашёл к ним в купе, покраснела и заулыбалась.

Дорога в Калининград была недолгой. За время путешествия Лида несколько раз сталкивалась с Алексеем. Каждый раз он смотрел прямо на неё, как будто ждал, что она заговорит с ним. Лиде даже стало как-то неудобно, но тем для разговора с ним не находилось. Уже поздно вечером, когда в вагоне уже был приглушён свет, многие спали, голоса и всякое веселье стихли, Лида пошла за кипятком. Дверь в купе проводников была открыта, из неё вышел Алексей и спросил у Лиды:

–Вы чайку хотите? Я как раз только что заварил. У меня хороший, цейлонский и вкусные печенья к нему имеются, свеженькие. Заходите ко мне, я один, не бойтесь. Лида растерялась, а Алексей уже зашёл в купе, не дождавшись её ответа и призывно звякал оттуда ложечками и подстаканниками.

Лида поняла, что Алексей действительно заинтересовался её персоной, ведь других девчонок из её купе он к себе не зазывал, иначе бы они об этом непременно рассказали. Сам Алексей у неё не вызвал каких-то особенных чувств, но ей было приятно, что мужчина, да ещё одетый в форменную одежду РЖД (почти офицер!), обратил своё внимание именно на неё. Вроде бы, Алексей и на внешность был ничего: нормального телосложения, с обычным лицом. Также какой-то опасности от него не исходило. Лида решила: «Была не была. Познакомлюсь с ним, может быть, что-то из этого выйдет».

Она зашла в купе к проводникам. Алексей, действительно, был один в купе и уже сервировал стол: поставил на вырезанные из бумаги салфеточки чай в фирменных подстаканниках, на середину столика в вазочку выложил овсяные печенья. Также на столе стояла раскрытая коробка конфет «Родные просторы» и шоколадка с миндальными орехами.

Алексей сел рядом с ней на полку, потому что купе проводников было меньше, чем обычное, полки были только с одной стороны, и снял форменную фуражку. Неожиданно выяснилось, что, несмотря на молодой возраст, Алексей уже облысел. В принципе, это его не очень портило. В моде как раз были бритые, лысые брутальные мачо. В какой-то мере Лиду даже это расположило к проводнику, потому что у неё был лишний вес, а у него – не было волос. Она почувствовала себя спокойнее.