За тысячи лет до Рагнарека
Эта история свершилась почти три с половиной тысячи лет назад. Задолго до Рима и классической Греции, даже до того как в нынешних иранских нагорьях появились персы, а в причерноморских степях - скифы, на севере Европы уже процветала развитая культура "Скандинавского бронзового века". Во времена Троянской войны и иудейского Исхода, когда хетты и египтяне сражались за господство на Ближнем Востоке, далеко на севере назревала своя великая битва - одна из тех, что сменит Бронзовый век Железным, обрушив мир в первые в истории человечества Темные Века. Льется кровь и плетутся интриги, великие подвиги и злодеяния вершатся, чтобы заполучить принцессу Севера и сам Владыка Неба готовится уступить главенство новым богам железа и крови.
Annotation
Эта история свершилась почти три с половиной тысячи лет назад. Задолго до Рима и классической Греции, даже до того как в нынешних иранских нагорьях появились персы, а в причерноморских степях - скифы, на севере Европы уже процветала развитая культура "Скандинавского бронзового века". Во времена Троянской войны и иудейского Исхода, когда хетты и египтяне сражались за господство на Ближнем Востоке, далеко на севере назревала своя великая битва - одна из тех, что сменит Бронзовый век Железным, обрушив мир в первые в истории человечества Темные Века. Льется кровь и плетутся интриги, великие подвиги и злодеяния вершатся, чтобы заполучить принцессу Севера и сам Владыка Неба готовится уступить главенство новым богам железа и крови.
За тысячи лет до Рагнарека
Пролог
Золотая дева
Короли моря
Колесница Солнца
Два искушения
В священной роще
Два сына и два отца
Дикая Охота
Предсказание
Дети Волка
Что скрывает море
Волчья свадьба
Новые знакомства
У стен Илиона
Белые скалы Альбы
Вестница Рока
Дети Белой Кобылы
Колебатель земли
В Круге Камней
Путь домой
Накануне
Последняя и первая битва
Эпилог
Историческое послесловие
За тысячи лет до Рагнарека
Пролог
Жилище старейшины Грона стояло прямо посреди села — длинный дом сложенный из добротных дубовых бревен, окруженный кучей строений поменьше. Нередко жилище Грона использовалось и как постоялый двор — деревня стоявшая на берегу реки, несмотря на раскинувшиеся вокруг густые леса, считалась местом встречи у многих путников. Охотники, бившие зверя в густых лесах Озерного края; купцы, пробиравшиеся со своим товаром от богатых царств юга до янтарных земель на севере; странствующие жрецы, несущие весть Отца-Солнца в глухие чащобы; бродячие воины, продававшие свой меч разным властителям — все они были частыми гостями в доме старейшины. Сам же Грон, — высокий дородный мужчина с седоватыми каштановыми волосами, — привечал всех, беря взамен то, на что были богаты постояльцы — часть охотничьей добычи, что-то из купеческих товаров, на худой конец благословение от странствующего жреца. Последнее, впрочем, немногого стоило среди жителей лесов — здесь, под сенью могучих дубов все еще правила Матерь Мира и ее жестокие жрицы, недолюбливавшие служителей Тиуса, что много веков назад явились в эти края с востока, вместе с воинами с бронзовыми топорами на колесницах. Впрочем Грон чтил и Отца-Небо и Мать-Землю и всех прочих старых и новых богов, стараясь находиться в мире со всеми их служителями — и потому в его жилище не было недостатка в гостях
В эти дни постояльцев собралось так много, что места в длинном доме им не хватило и стол с незамысловатой, но обильной снедью пришлось накрыть прямо во дворе. Множество людей явилось сюда — из Озерного края, Рудогорья и из иных, еще более дальних краев, — чтобы успеть на празднование Осеннего Равноденствия. Уже темнело и гости, досыта наевшись ароматной жареной свинины и душистого хлеба, напившись крепкого пива, один за другим уходили к своим местам для ночлега, чтобы как следует отдохнуть перед завтрашней дорогой. В конце концов за столом осталось только двое путников, что настолько увлеклись беседой, что забыли о позднем времени. Одним из них был невысокий коренастый мужчина, чье ремесло легко угадывалось по следам сажи, которую так и не удалось свести с добротной кожаной одежды. Мускулистые руки с большими мозолями, явно привыкли к кузнечному молоту; широкое некрасивое лицо и запястья покрывали многочисленные мелкие ожоги; длинные усы и волосы надо лбом курчавились от частого жара. Перед ним на столе лежало с полдюжины бронзовых ножей и иных изделий — лишь небольшая часть товара от Келя, лучшего кузнеца Озерного края.
Второй мужчина, — точнее молодой парень, едва ли увидевший свою семнадцатую осень, с выбритым, гладким как у девушки, лицом и ухоженными светлыми волосами, спадавшими ему до плеч. Он носил шерстяное одеяние отменной выделки, а поверх нее — окрашенный алой краской плащ, скрепленный у горла золотой застежкой. Шею молодого человека украшала золотая гривна, выдававшая его знатное происхождение, также как и золотые браслеты на запястьях. На его бедре виднелся длинный бронзовый меч в богато украшенных ножнах, расшитых золотом и серебром, с другого бока свисал небольшой кинжал. Звали его Рорих и был он старшим сыном Аурика, владыки городища на озере Толен.
— Тебе нужно отменное оружие, если ты хочешь победить в праздничных состязаниях, — убеждал кузнец, подкидывая в руке бронзовый топор, — видишь, совсем как у предков.
— Кто же сражается топором на празднике? — сказал Рорих, — меня поднимут на смех если я явлюсь с такой штуковиной.
— Тогда посмотри на это, — Кель выложил на стол прямой бронзовый клинок, с рукоятью украшенной изображением конской головы, — это лучший из когда-либо сделанных мной мечей и он достоин руки настоящего воина.
Молодой человек взял в руки меч и несколько раз взмахнул им, проверяя баланс.
— Твой клинок неплох, — кивнул он, — но я не уверен, что он стоит той цены, которую ты просишь. К тому же я уже купил оружие для состязаний.
— Ну что ж, мне придется больше продавать на празднике, — Кель со вздохом положил свой меч на стол, — каждый год все хуже и хуже — не засуха, так наводнение, не наводнение, так тяжелая зима. И народ беднеет — местные жители едва ли могут позволить себе новый плуг, не говоря уже о искусно сделанном мече или топоре.
— Настоящий умелец никогда не будет знать недостатка в заказах, — послышался вдруг насмешливый голос, — лишь неудачник будет жаловаться на погоду, когда его изделия просто никому не нужны.
Оба спорщика невольно вздрогнули когда рядом с ними вдруг появился третий: высокий, крепко сложенный мужчина в синем плаще с капюшоном надвинутым на лицо. Он уселся перед кузнецом, будто и не заметив, как лицо Келя заливает алая краска ярости.
— Следи за языком, незнакомец! — прорычал он, — я провел почти сорок лет в своей кузнице, и я не позволю, чтобы мою работу унижали какие-то…