Я верю в Элю до тех пор, пока не появляется её пёстрый омлет на ядовито-розовой тарелке. Я верю в себя, пока она ни переодевается в кружевной сарафан. О, мой Бог! Оказывается, под её бесформенными тряпками скрывались стройные ноги и достаточно высокая грудь, смелая «троечка». Она себя в зеркале видела? Учитывая, что переоделась она очень быстро, вряд ли она себя оценила. Пытаясь, отвлечься от её соблазнительного вида, я отважно берусь за блюдо.

Хотите вернуть мужчину с небес на землю? Накормите его какой-нибудь дрянью! Шкала его интереса и вожделения быстро опустится вниз. Я пережевываю сырые овощи и яичную скорлупу, стараясь быть любезным. Эля ест вполне спокойно, возможно, она готовит так всегда. Надо уходить отсюда, пока жив.

Она выдаёт свой фирменный вздох, её грудь, обтянутая тонкой прозрачной тканью при этом приподымается, и я понимаю, что никуда не уйду. Я просто обязан остаться с такой грудью. Спасите меня!

Я наблюдаю, как она убирает со стола и моет посуду. Если вы думаете, что я испытываю при этом умиротворение и благодарность, то не фига. Я очень зол. На неё. За то, что она такая доверчивая, любезная, приветливая, гостеприимная. А я мысленно уже держу её в своих руках, без этих пурпурных лоскутков. Я так возбуждён, что мой тестостерон уже плещется в районе затылка. Такой реакции у меня не было очень давно. А была ли вообще? Не помню. Какая разница? Я хочу эту ненормальную инфантильную девицу. Хочу так, что мои руки дрожат, а сердце отбивает набат. Меня пугает такая реакция, это неправильно. Ножкина – нелепая и жалкая девочка, она не мой тип, я не обижаю убогих.

Надо просто нахамить ей, она выгонит меня, и всё станет на свои места.

– Почему вы себя так ведёте? – резко спрашиваю я. Меня реально бесит её деликатность и предупредительность. Она вздрагивает, роняет вилку.

– Что вы имеете в виду? – она недовольна. Её веснушки вспыхивают на румяном овальном личике.

– Итак? – я тупо считаю пятнышки на её удивительно ровном носу, она не отступает. Я чувствую её злость и возмущение. Я приближаюсь к цели.

– Вы еле дышите, ходите на цыпочках, и стараетесь не греметь посудой, – обвиняю я. Мне было бы проще, если бы она болтала, сплетничала, оставила посуду на завтра, как все девушки, которые мне встречались. Но нет, она, видно, решила свести меня с ума.

– Может быть, потому что я не хотела потревожить ваш сон? – её простое и такое элементарное объяснение окончательно убеждает меня в том, что я непроходимая скотина.

– Хм. Я понял ваш мотив, но для меня это странно. Я пьяный пришёл к вам домой, вы накормили меня, ещё и беспокоитесь о моём сне. Вы святая?
– Я не сдамся! Веди себя так, как принято в нормальном обществе! Хватит строить из себя сказочную принцессу! Неужели ты не понимаешь, зачем я здесь? Эй!

– Всеволод, представляете, есть такая вещь, как этикет и воспитание!
– Она что читает мои мысли? Конечно, по правилам этикета, наверное, ни в одной стране не предусмотрено перемещаться из-за стола прямо в постель хозяйки дома. Ух, Эля у тебя последний шанс!

– Это две вещи. Согласитесь, этикет и воспитание - два понятия, не одно.
– Хороший повод её допечь.

– Вы умеете считать!
– она краснеет, крылышки носа трепещут, зеленые глаза мечут молнии. Отлично!

– Меня бесит это обращение «Вы». Может, вернемся в век 21? Эля, неужели за неделю знакомства, мы не наговорились, чтобы перейти к более дружескому общению?
– Я откровенно провоцирую её. Смеюсь над ней. Что я несу? Разве к этому я хотел привести наш диалог?

– Хорошо, согласна, - она слышала, как захлопнулся капкан? Я точно услышал.

– Значит, теперь на «ты», тем более, я ночую у тебя!
– я улыбаюсь ей самой обворожительной улыбкой. Можно претвориться, что это обычная ночёвка у друга. Интересно, я могу уже считать её другом?
– Где я могу лечь?
– развязка близка и я почему - то нервничаю. Я иду спиной вперед к выходу из комнаты. По логике моё место будет где-то там. Эля испуганно смотрит на меня. Она вся дрожит! Я так страшен?
– Эля!
– я пытаюсь вывести её из ступора. Она смотрит на меня, затягивая своими омутами в бездну. Она в замешательстве, она пышет жаром. Я не могу оторвать от неё свой взгляд, я так увлечённо любуюсь ею, что застреваю в двери и она, двигаясь в мою сторону, сталкивается со мной. Я замечаю перекрученную бретельку сарафана на её незагорелом плече: