— Идите отдыхать, Иван Савельевич, — приказал я, продолжая его пристально разглядывать. — Полагаю, вам следует поехать в столицу в составе нашего поезда.

— Это большая честь, ваше величество, — он наклонил голову и заметно побледнел. Наверное, думает, что же сделал не так, и не стоит ли ожидать ареста. Выпрямившись, он развернулся и направился к двери.

Я проводил его взглядом и посмотрел на задумчивую Елизавету.

— Что за новости привёз этот бравый капитан? — сразу же спросила она, заметив мой взгляд.

— Александр Семёнович пишет, что бывшего английского посла, лорда Уитворта убили, представляешь? Какие-то оборванцы осмелились напасть на столь важную персону и зарезали его прямо в Лондоне. Просто кошмар! — я покачал головой. — Мне нужно срочно написать королю Георгу соболезнования и пожелать ему обратить внимание на безопасность в его столице. Шутка ли, в него самого не так давно стреляли, лорда Уитворта убили. Я начинаю беспокоиться за жизнь и благополучие своих подданных, что гостят сейчас в Туманном Альбионе. Граф Воронцов, например. Он так здорово помог своей стране с бумажным станком, не удивлюсь, если поможет с чем-то ещё и не раз.

— На короля Георга покушались? — Лиза прижала руку ко рту. — Это ужасно!

— Да, почти в то же время, как моего отца хватил удар, только год назад, — я задумчиво посмотрел на неё. — И бывают же такие совпадения!

— Это чудовищно на самом деле, — Лиза встала, набросила на обнажённые плечи шёлковую шаль и прошлась по комнате.

— Да, чудовищно, — я быстро подошёл к ней и поднёс её руки к губам. — Лизонька, мне срочно нужно уйти. Соболезнования Георгу это действительно очень важно.

Не дожидаясь ответа, я вышел из гостиной. Сидевший в приёмной Сперанский вскочил на ноги, как только меня заметил.

— За мной, — на ходу кивнул я ему, направляясь в комнату, заменившую мне кабинет. Сперанский схватил со стола свою, ставшую уже неизменной, папку и поспешил следом. Как только мы оказались в кабинете, я повернулся к нему. — Что ты слышал и знаешь о короле Георге?

— Эм, — Сперанский явно растерялся.

— Миша, мне нужно сравнить наши знания, чтобы подумать о своих дальнейших действиях, — терпеливо заметил я.

— Он болен, — осторожно произнёс Сперанский. — Король безумен, но его безумие пытаются скрыть.

— А ещё в него стреляли в театре. Я задумчиво потёр подбородок: — Что за мания у убийц стрелять в театрах?

— О чём вы говорите, ваше величество? — переспросил Сперанский.

— Так, ни о чём, просто мысли вслух. Я снова задумался, а потом задал очередной вопрос:. — В короля Георга стреляли в результате заговора?

— Нет, насколько всем известно, нет, — покачал головой Сперанский. — Какой-то сошедший с ума солдат, возомнивший себя новым мессией.

— Как удобно, — я подошёл к окну, глядя на дождь. — Только наши идиоты сами бросаются под пули, ну, или в императорские спальни. Варвары, что с нас взять. В цивилизованных странах всегда найдётся сумасшедший, слышащий голоса, нашёптывающие ему всякое. И что, принц Уэльский совсем ни при чём?

— Нет, ваше величество, — Сперанский позволил себе улыбнуться. — Принц Георг очень переживает за отца.

— Он хороший сын, — я кивнул и направился к столу. — Я так и напишу его величеству, что рад за него. У него такой заботливый сын, который никогда не воспользовался бы безумцем, чтобы освободить себе дорогу к трону. Это будет после соболезнований насчёт гибели лорда Уитворта. И напоследок пожелаю больше уделять внимание безопасности. В жизни-то всякое может произойти. Цезаря вон, в Сенате убили.

— Зачем вам это письмо, ваше величество? — нахмурился Сперанский.

— Скоро осень, — ответил я ему и улыбнулся. — И правительство возглавляет Аддингтон, а не Питт. Таким случаем грех не воспользоваться, просто грех. Я себе никогда этого не прощу, если сейчас не… не посочувствую королю Георгу. Надеюсь, Наполеон тоже воспользуется случаем, иначе я начну плохо о нём думать, — добавил я задумчиво.

— Корсиканец никогда не победит Англию, — уверенно ответил мне Сперанский, хотя я его ни о чём подобном не спрашивал. — Я не понимаю, при чём здесь осень, и каким случаем должен воспользоваться Бонапарт? Но он не победит Георга. Особенно в море.

— Конечно не победит, — я пожал плечами. — Но они могут очень серьёзно ослабить друг друга. Всё ведь зависит от точки зрения, с какой стороны смотреть на их грызню.

— И какова же ваша точка зрения? — Сперанский потёр лоб. Я его ставил иной раз в тупик, зато он быстро излечивался от своих излишне либеральных взглядов. Скоро можно будет его усаживать за проекты кое-каких реформ. Но пока рано.

— А я здесь при чём? — посмотрев на него удивлённо, я принялся доставать письменные принадлежности. Писать нужно будет по-французски. И писать королю я обязан исключительно собственноручно. Это вопрос статуса и этикета. Достав ножик, принялся затачивать перо. — Я всего лишь пришлю письмо с соболезнованиями моему царственному собрату. Лорд Уитворт… — я покачал головой. — Это такая потеря для всех нас! Да, сообщи Ольге Александровне Жеребцовой о трагической гибели её любовника, — добавил я довольно небрежно. — Можешь идти.