Мы с Кларой беседовали у бассейна, в основном вспоминая старые времена. Она рассказала мне о жизни других и показала фотографии Арии и ее новорожденного ребенка в своем телефоне.

Чем дольше тянулся день, тем больше меня возмущало отсутствие подробностей о ее жизни в нашем разговоре.

Поэтому я настоял на ужине. Я не был готов попрощаться, пока не узнаю больше о ее истории.

Звуки игровых автоматов вокруг нас наполняли воздух звуковыми сигналами и колокольчиками. Большинство столиков были заняты родителями. Как и Клара, они, казалось, не спускали глаз со своих детей, готовые при необходимости дать еще четвертаков.

В воздухе витали ароматы чеснока, помидоров и сыра. Владельцы этого маленького итальянского ресторанчика проявили чудеса изобретательности, предложив игры для детей, потому что сюда приходили целыми семьями, чтобы отведать их вкусную еду. Дети играли в игры. Родители — в выбор вин.

— Август — отличный парень, — сказал я, улыбаясь, когда он поднял обе руки вверх, показывая, что выиграл.

— Он — весь мой мир. — Глаза Клары загорелись, когда она увидела своего сына. Это напомнило мне о прошлом. У нее был такой же взгляд, когда мы стояли в очереди в кинотеатр за билетами. Или в тот день, когда я принес ей учебное пособие для получения среднего образования, хотя и украл его. Или, когда она обыграла меня в карты.

Когда я поддразнил ее, сказав, что позволю ей выиграть, на самом деле она надрала мне задницу.

— У меня такое ощущение, что все это было недавно, — признался я. — Потом я моргаю и вспоминаю, как давно это было.

— Я думала о том же, когда мы были сегодня на пляже. Странно, правда?

— Странно.

Чудесная, душераздирающая, прекрасная странность.

Я был так чертовски рад сидеть напротив нее. И так чертовски грустен от того, что так много пропустил, хотя, может быть…

Может быть, я и не должен был это пропускать.

Клара отложила вилку и грустно улыбнулась мне.

— Когда ты так и не приехал навестить нас в Вегасе, я подумала, может быть… О, неважно.

— Подумала о чем?

— Что ты забыл о нас. Что, возможно, мы были не такими хорошими друзьями, как я себе представляла.

Друзьями. Это слово прозвучало в воздухе, как выстрел. Боль пронзила мою грудь. Прямое попадание.

Неужели это все, за что она нас принимала? Друзья? Клара должна была знать, что она значила для меня гораздо больше. И из-за того, что она имела в виду, именно по этой причине я с самого начала не поехал с ней в Вегас.

Мне нужно было собраться с мыслями. Я должен был осознать, что слова, которые она однажды сказала мне, были правдой — что я не был токсичен для людей в моей жизни. Мне пришлось повзрослеть. Жаль, что это заняло у меня так много времени.

К тому времени было уже слишком поздно.

— Я никогда не забывал о тебе. Ты знаешь, почему я не поехал с тобой в Вегас после свалки. Я не хотел портить тебе жизнь. Может, я и сбежал от своей матери, но это не значит, что ее слова не пришли на свалку вместе со мной. Мне потребовалось много времени, чтобы стереть их из памяти. Чтобы забыть о них. Ты была права в том, что сказала мне. Жаль, что я не послушал. Но мне нужно было разобраться в этом самому, понимаешь?

На ее лице отразилось понимание.

— Карсон.

— Дело не в том, что я не хотел идти с тобой. Я просто не хотел привносить свою чушь в твою новую жизнь. Но к тому времени, когда я понял, что это была чушь, прошло много лет.

— Я понимаю, — сказала она. — Это та же причина, по которой мы все так надолго потеряли связь. Нам всем нужно было время, чтобы забыть прошлое.

— Именно так.

То, что я никогда не умел четко формулировать, Клара могла выразить идеально. На земле не было человека, который понимал бы меня так, как она. Она знала, что это была моя вершина, на которую я должен был взобраться.

Боже, как же я скучал по ней.

— Спасибо, черт возьми, за этот чертов «Кадиллак».

Она рассмеялась, и этот звук словно перенес меня в прошлое. Сладкий. Музыкальный. Искренний. Лицо Клары, когда она смеялась, было похоже на падающую звезду. Не хотелось моргать и пропустить ни секунды из этого шоу.

По всему моему телу пробежала дрожь, от которой у меня защемило сердце. То же чувство, что охватило меня много-много лет назад, когда я был рядом с ней и смотрел на звезды на проржавевшем «Кадиллаке».

Мне захотелось поцеловать ее. В этот момент мне захотелось обхватить ее щеки ладонями и целовать до тех пор, пока я не забуду собственное имя.

Черт возьми. Почему? Почему сейчас? Почему она не приехала год назад?

Когда мне было девятнадцать, и после того, как мы с Лондин расстались, я понял, что мое время с Кларой было недолгим. Черт возьми, долгое время я не осознавал, что нравлюсь ей таким образом. Мне так хорошо удавалось поддерживать с ней дружеские отношения, и ничего больше. Затем я почувствовал, как меня тряхнуло, и моя сила воли пошатнулась.