Я поджимаю губы. Многолетний опыт научил меня, что лучше молчать, когда она так себя ведет.

— Подумать только, ты проявила неуважение к своему мужу и в то же время забрала у своей семьи ненужную вещь, и все из-за глупой лошади.

— Глупой? Видите, никто из вас даже не заботится об этой лошади!

— Ты леди, Катриа Эпплгейт. Неприлично кричать. — Джойс замолчала. — Корделла, пожалуйста, верни лошадь в конюшню.

Корделла смотрит между Джойс и мной. Но я знаю, что она сделает, еще до того, как она это сделает. Она не может возражать против требований Джойс. Корделла поворачивается.

— Нет! Ты не можешь так поступить! Пожалуйста! — Я бросаюсь к Корделле.

— Катриа. — Мое имя как хлыст вылетает изо рта Джойс. Я вздрагиваю и замираю. Остановилась от одного лишь звука. — Ты расстраиваешься из-за пустяков и выставляешь себя на посмешище.

Я хочу закричать на нее. Она забрала остатки бизнеса моего отца себе. У нее есть ее четыре тысячи кусков. На них можно купить целый табун лошадей. Отдай мне Мисти, хочу крикнуть я. Но я не могу. Потому что, как и Мисти, я была обучена, меня заставила замолчать невидимая уздечка, которую мачеха давным-давно засунула мне между зубов.

Легкое прикосновение к моему плечу пугает меня. Я поднимаю глаза и вижу, что дворецкий закрыл щель. Его глаза удивительно нежны и сочувственны.

— Я позабочусь о том, чтобы мой хозяин достал Вам новую лошадь.

Она никогда не будет обделена. Он сказал, что так обещал его хозяин. Я могу просить все, что захочу, но это ничего не будет значить. Это будет пустая доброта ради выполнения обязательства от людей, которым важнее книга, чем я.

Я отпрянула в сторону.

— Мне не нужны его лошади. — Мне не нужна его жалость или принудительная доброта. Я не хочу ничего, что могло бы напоминать близость в этом браке.

— С тобой всегда что-то происходит, не так ли? — пробормотала Джойс, достаточно громко, чтобы все услышали. — Успокойся и будь изящной, когда ты вступаешь в этот новый этап своей жизни. — Она говорит так, как будто я каким-то образом выбрала это. Как будто это то, чего я хотела. Я бросаю на нее взгляд, прежде чем сесть в карету.

Лаура спешит вперед, пока дворецкий занимает место водителя.

—Лаура! — Джойс близка к переломному моменту.

— Возвращайся к своей матери, — шиплю я на сестру. Я содрогаюсь при мысли о том, какой выговор она получит. Лаура игнорирует меня и Джойс, хватается за дверь и не дает мне ее закрыть.

— Я буду скучать по тебе, — говорит она с наполненными слезами глазами. Моя милая сестра. Едва исполнилось четырнадцать. Самая лучшая и самая несломленная из всех нас. — Ты сделала это место сносным.

— Нет, это все ты. — Я быстро обнимаю ее. Дворецкий не торопит нас. — Не теряй свою доброту, Лаура, пожалуйста. Держись за нее всеми силами, пока не сможешь выбраться.

— Ты тоже. — Она отстраняется, и я воздерживаюсь от того, чтобы сказать ей, что моя была потеряна давным-давно. — Я присмотрю за Мисти, клянусь. Корделла научит меня. Так что, может быть, когда ты вернешься в следующий раз, ты сможешь забрать ее. Я попробую поговорить с матерью.

— Не стоит рисковать ее гневом из-за меня; тебе лучше знать. — Я аккуратно заправляю прядь волос за ухо Лауре. Движение через ее плечо привлекает мое внимание. — А теперь иди, пока твоя мать не пришла за тобой. — Я мягко отталкиваю ее и закрываю дверь. Джойс поднимает Лауру по лестнице, произнося какие-то отрывистые слова.

Карета трогается с места, и я быстро теряю их из виду. Не важно, что говорит Лаура... Я сомневаюсь, что когда-нибудь вернусь.

Хелен сказала, что Лорд Фенвуд живет к северу от города. В моем понимании это означало немного севернее. Вроде того, как наше поместье находится чуть южнее. Но оказалось, что Лорд Фенвуд живет гораздо дальше. Уже поздний вечер, когда мы подъезжаем к тому месту, которое должно стать моим новым домом.

Высокая каменная стена в два раза выше меня, — первый признак того, что мы приехали. Большую часть дня не было ничего, кроме холмов и постоянно присутствующего леса справа от меня. Час назад мы свернули на небольшую разветвленную дорогу, больше похожую на колею между травами, которая вела в сторону леса. Сначала я увидела стену, тянущуюся из-за деревьев, как рухнувшие остатки давнего замка.

Лозы цеплялись за завитки железных ворот. Распустились маленькие белые цветы, издающие приятный аромат. Ворота закрываются за нами с торжественным лязгом. Нет никаких признаков того, кто или что могло закрыть их. Звук эхом отдается во мне с той же законченностью, с какой закрывается занавес спектакля.

Мы идем по извилистой дороге между живыми изгородями и маленькими деревьями. Это как миниатюрная версия древних лесов, но без той тяжелой гнетущей атмосферы, которую создает настоящий лес. Вдалеке я вижу оленя, поднявшего свою могучую, царственную голову. На его рогах так много точек, что я знаю, что большинство дворян буквально убили бы за то, чтобы повесить его у себя на стене. Что говорит об этом Лорде Фенвуде то, что он позволил такому животному жить невредимым в его владениях?