— Это естественно — чувствовать себя измотанной после первого раза, — мягко говорит он.

— Измотанной? Я чувствую... я чувствую... — Я с трепетом смотрю на фонарь. — Я чувствую себя живой.

ГЛАВА

20

Мы проводим остаток дня, работая над туннелем. Я все еще не могу самостоятельно провести даже самый простой ритуал. Но к концу дня я почти закончила целый фонарь в одиночку. Пока остальные вырезали весь туннель и грубое углубление того, что станет залом для побега.

В общем, Орен, Джайлс, Дэвиен и я уходим с триумфом. Мы возвращаемся через город пешком, так как Джайлс не может летать. Это дает мне больше времени, чтобы насладиться видами и звуками Дримсонга.

— Он действительно великолепен, — говорю я задумчиво. Я провела здесь всего несколько дней, но мне кажется, что я знаю это место уже сто лет. Кажется, что в Мидскейпе время идет по-другому, медленнее. Хотя я думаю, что так мне кажется только потому, что каждый час каждого дня меняет жизнь.

— Что именно? — спрашивает Дэвиен. Орен и Джайлс все еще стоят позади нас, обсуждая содержание ритуальной книги и то, что еще они должны сделать, прежде чем завтра вернуть ее мастеру, у которого они позаимствовали ее.

— Все в этом мире. Как каждый дом сделан на заказ, уникален, создан руками тех, кто в нем живет. Запахи еды фейри, как они обжигают нос пряностями и цитрусовыми. Даже ваши закаты красивее... пока их не перекроют горы.

Дэвиен усмехается.

— Да... хорошо наконец-то оказаться дома. — Мимолетная гримаса пересекает мои губы. Он неправильно понял выражение. — Ты тоже скоро будешь дома. Особенно с той скоростью, с которой тебе удается манипулировать магией короля. Скоро ты сможешь без проблем отречься от престола в мою пользу.

— Это не то, что... — Я быстро отказался от возражений. Я не завидовала ему. Мне было грустно от мысли, что он будет здесь, а мне придется вернуться в этот холодный и такой болезненно нормальный мир по ту сторону Фэйда. Как мне донести это до него, если я едва ли готова признаться в этом самой себе? — Да. Это будет к лучшему. А когда это случится, я вернусь в мир людей и буду жить в этом поместье одна.

Молчание тяжелое и удивительно неловкое.

— Это не обязательно должно быть одиночество, — говорит он наконец, и так нежно, что я чуть не ломаюсь. Я поднимаю на него глаза, мое сердце спотыкается о то, что, как я надеюсь, он скажет дальше: Я мог бы пойти с тобой, пытается подменить его мой разум. Но вместо этого он говорит: — По вашим законам ты будешь считаться вдовой. Никто не узнает, что случилось. Скажем, я потерялся в лесу, — я написал письмо достаточно двусмысленным. Ты могла бы найти себе достойного спутника жизни, с которым провела бы свои дни, и никто бы не задавал вопросов.

— Я не выношу большинство людей, — пробормотала я.

Он слышит меня и смеется.

— А фейри лучше?

— Удивительно, но да. Кажется, у меня лучше получается ладить с фейри. — Я вспоминаю наш разговор о друзьях.

— Ты просто так думаешь, потому что вынуждена быть с нами. — Он усмехается.

— Нет. Я вполне способна продолжать ненавидеть тебя, будучи вынужденной быть с тобой. На самом деле, принуждение меня быть с кем-то обычно означает, что в итоге я ненавижу этого человека еще больше. — Я думаю о Джойс и Хелен. Они могли быть моей семьей, но это не мешало им быть надзирателями моей тюрьмы. Я без проблем ненавидела их и одновременно любила Лауру. — Я была готова ненавидеть тебя, когда ты впервые купил мою руку.

Он смеется.

— Должен признаться, я боялся, что это случится. Я говорил себе, что это не имеет значения, что ты средство достижения цели... но я был очень рад, когда этого не случилось. Я никогда не хотел этого и не радовался тому, что поставил тебя в такое положение.

Здесь нет ни капли дыма. Он говорит правду, как всегда. Я вдыхаю свежий воздух и выдыхаю всю затянувшуюся недоброжелательность от нашего скалистого начала — как в Мире Природы, так и здесь, в Мидскейпе. Он многое предложил в качестве моего приданого и даже пытался заботиться обо мне, как мог, когда думал, что уйдет без меня.

— Я была в восторге от мысли, что ты тоже меня не ненавидишь. Чего бы ни стоило мнение человека.

— Мнение человека? Не очень, — говорит он непринужденно. Затем Дэвиен переводит взгляд на меня, и в этот момент я понимаю, что он разобьет мне сердце, прежде чем все это закончится. Какие бы осколки еще ни остались, чтобы быть разбитыми. — Но твое мнение, Катриа... Я нахожу, что твое мнение стоит все больше и больше с каждой минутой. Стоит больше, чем все потерянные магии вампиров на юго-востоке и все древние силы, бурлящие в водах севера.

Мне кажется, или наши шаги замедляются? Мы идем немного ближе друг к другу? Наши плечи соприкасаются, хотя раньше этого не было? Я сглатываю. Тысяча вопросов горит на моем языке.

Я хочу спросить, Ты причинишь мне боль, как и всем остальным? Вместо этого я спрашиваю:

— Почему ты завещал это поместье мне? Орен и остальные сказали, что это было потерянное поместье твоей семьи. Почему бы тебе не оставить его себе? — Я должна знать, был ли он настолько благонамерен, насколько я ему доверяю.