Она не сказала этого, но вполне могла сказать. Ты король. Ты должен вести нас за собой. Это были не ее мысли, а лишь внутреннее смятение Морозко, кричащее ему о необходимости защитить то, что принадлежит ему.

Вздохнув, он опустился на меховое одеяло.

— Знаешь, я никогда не хотел быть королем. — Почему ему захотелось сказать ей об этом именно сейчас, он не знал. Возможно, потому, что она была первым человеком из его слуг, который по-настоящему заботился о нем. — Я никогда не хотел ответственности и власти. Я хотел оставаться в тайне, подальше от злобы моей матери и придворных интриг. — Он сжал пальцы в ладонях и усмехнулся. — Я ненавидел это тогда и ненавижу сейчас.

Эйра опустилась на колени рядом с ним и положила руку на один из его кулаков. Ее глаза изучали его лицо, словно проникая сквозь все его потаенные слои.

— Ты король, который нужен Фростерии, потому что у тебя есть сердце, которое не сделано изо льда. Это отличает тебя от королевы, Морозко. Хотя иногда тебе хочется, чтобы мы в это верили. — Губы Эйры подрагивали по краям.

Ее слова разожгли ад в его груди, яростно пылающее до того, что у него перехватило дыхание. Она не могла знать, что эти слова значат для него, но осознание того, что он не такой отвратительный, как его мать, облегчило его мучения.

Когда он ничего не ответил, Эйра пальцем повернула его лицо к себе.

— Благодарности будет достаточно, Ваше Величество.

Морозко опустил взгляд на ее губы, все еще покрасневшие от его поцелуев. В нем расцвела сложная эмоция, которую он не видел смысла определять, и он наклонился к ней и провел языком по ее губам, прежде чем углубить поцелуй.

Его язык скользил по ее губам, медленно и чувственно, он наслаждался ее вкусом и ощущением Эйры, когда она переместилась в его объятия. Морозко обнял ее и отстранился от ее рта, а затем зарылся лицом в ее шею.

— То, что нам предстоит сделать, — задача не из простых. Я ничего подобного раньше не делал. — Он мрачно усмехнулся, вдыхая цветочный аромат Эйры. — Мне кажется, что это становится повторением.

— Тогда как нам создать воина, способного соперничать с подменышами?

Морозко откинул голову назад и встретился взглядом с ее глазами.

— Именно так, как это делается с помощью магии.

Эйра вскинула голову, прищурив бровь. Она выглядела как сова.

— С помощью крови.

20. ЭЙРА

Больше всего в видениях Морозко Эйру ужасало то, как подменыша нужно было отделять от смертного ребенка — хлестать его, пока демон не уйдет.

— Чего же мы ждем? — сказала Эйра, и в ее груди зажглась надежда. — Давайте исполним заклинание крови. — Ее взгляд упал на Морозко, на его лбу блестели капельки пота, а тело слегка покачивалось, словно он вот-вот снова упадет. Она забеспокоилась, увидев его таким, а не в себе. — Но сначала тебе нужно попить и поесть. Нам не нужно, чтобы ты ослабел.

— Я в порядке, — прорычал он, но в его голосе не было того укуса, которым он обычно обладал.

Эйра наклонила голову в сторону, наблюдая за тем, как он, спотыкаясь, движется вперед.

— Потрать время на то, чтобы укрепить себя, и не упрямься. Неужели ты хочешь умереть до того, как мы сможем помочь Фростерии?

Он сложил руки и нахмурился.

— Это положит конец подменышам, не так ли?

— Перестань вести себя как избалованный ребенок. — Эйра, сузив глаза, взяла флягу с водой и персик из плетеной корзины, стоявшей на столе изо льда, который, должно быть, был создан, когда она гостила у отца и Сарен.

Морозко хмыкнул, принимая от нее воду и фрукты. Он поднес флягу к губам и выпил почти половину содержимого. Когда он откусил от персика, струйка сока потекла по поверхности плода, и он провел языком по всей его длине, чтобы поймать ее. Это был неподходящий момент, но в животе у нее разлилось тепло, и все, о чем она могла думать, — это о том, как его коварный язык проскользнул не только в ее рот, но и внутрь ее глубин.

— Твои мысли становятся все громче, птичка. — Морозко ухмыльнулся, доказывая, что его дерзость вернулась. Он снова надкусил персик, изучая ее взглядом.

— Заканчивай есть. — Щеки Эйры потеплели, и она повернулась, чтобы надеть сапоги, прежде чем он успел заметить ее покрасневшую кожу. Она почувствовала облегчение от того, что он возвращается в себя, даже если его слова раздражали ее.

Когда Эйра поправляла накидку, в ее голове промелькнула мысль — ей больше не суждено стать жертвой. Как же тогда быть ей и Морозко, когда она выполнит свой долг перед Фростерией? Когда она думала, что ее судьба — это смерть, ей хотелось почувствовать удовольствие, подарить наслаждение, как никогда раньше, и она выбрала это вместе с королем. Но предстоящая смерть была не единственной причиной… В ней жило столько чувств к нему, что она пока не могла их распутать — узлы были еще слишком тугими. Однако сейчас она не могла тратить время на раздумья — ей нужно было сосредоточиться на том, что, как она теперь знала, действительно было колдовской магией, чему ее научил Морозко. Вместе они могли бы создать новую расу демонов, которая помогла бы спасти множество будущих жизней, которые в противном случае были бы уничтожены.