— Нет, я должна поблагодарить тебя. Они бы причинили мне боль. Спасибо, что ты защитил меня.

Он качает головой и опускает глаза.

— Пожалуйста, прекрати так говорить. Вся эта ситуация — моя вина.

— Что? В каком месте это твоя вина?

— Потому что они никогда бы не пришли сюда, если бы я не якшался с ними в прошлом. Они знали меня. Поэтому и пришли искать.

— Может быть, но ты давно перестал якшаться с этими типами. Не твоя вина, что им удалось тебя выследить. С чего они вообще решили это сделать?

— Потому что мы платим за свои ошибки. Всегда. И они — одна из моих ошибок.

Я все еще на его коленях, его ладони легонько покоятся на моей спине, но теперь не кажется, что он меня обнимает. Не так, как раньше.

Я внезапно боюсь этой перемены и того, что сделает с ним чувство вины.

— Это не твоя вина, Кэл. Ты не можешь брать на себя ответственность за их гадство. Ты позаботился о ситуации. Я не пострадала, и ты тоже. Мы в порядке. Мы в порядке.

Он кивает и на мгновение поднимает взгляд, будто проверяет выражение моего лица. Его губы кривятся.

— Не смотри на меня так.

— Как так? — я честно не знаю, что он имеет в виду.

— Как будто ты мне доверяешь. Как будто ты веришь в меня. Как будто ты думаешь, что я… хороший. Ты не должна мне доверять. Я не хороший человек.

— Нет, хороший!

— Нет, не хороший, — он говорит почти сердито, и он убрал руки. Думаю, он бы наверняка скинул меня с колен, если бы не думал, что это ранит мои чувства. — Даже не начинай думать, будто я хороший человек. Я всегда буду поганым типом.

— Нет, не будешь. Ты спас меня. Ты всегда защищал меня. Даже когда я тебе не нравилась.

— Это не имеет никакого отношения. Это не означает, что я хороший, — он накрывает ладонью мою щеку, но это не ласка, а настойчивый жест. Он смотрит мне в глаза с нетерпеливой свирепостью. — Я всегда буду о тебе заботиться. Если тебя ранят, то лишь потому, что со мной уже разделались. Если ты умрешь, то я уже мертв. Всегда будет именно так. В это ты можешь верить, но не смей верить во что-либо еще.

Я смотрю на него, опешившая, озадаченная и снова расстроенная, но уже по другой причине.

— Извини, ребенок, — бормочет он, снова отводя взгляд от меня. Он мягко сдвигает меня с коленей. — Я позабочусь о тебе, что бы ни случилось, но я никогда не буду тем мужчиной, которым ты хочешь меня видеть. Тебе лучше узнать это сразу же.

Я не знаю, что сказать. По сути мне и ничего говорить. Он встает и отряхивается. Затем берет одну из тряпок и принимается отмывать кровь с пола.

В итоге я помогаю ему, но теперь все ощущается иным. Каким-то образом омраченным.

И я не знаю, будет ли все как раньше.

Глава 5

Год четвертый после Падения, зима

После того дня все меняется. Кэл меняется.

Он снова уходит в свою замкнутую раковину и превращается в жесткого, молчаливого, ворчливого засранца, которым он был в первый год нашей жизни вместе. Я ненавижу это, ненавижу, но я никак не могу это пресечь.

Остаток лета и осень мы усердно трудимся. Кэл настаивает, что зима будет суровой, и нам нужно подготовиться, так что мы работаем вдвое больше обычного — охотимся, занимаемся садом и собирательством, накапливаем еду и получше утепляем курятник. К вечеру я так устаю, что засыпаю практически в тот же момент, когда голова касается подушки. В некотором роде это благословение, потому что у меня нет времени киснуть из-за перемены в Кэле.

Мы работаем вместе, спим в одной комнате, молча едим за столом друг напротив друга, но мы больше ничем не делимся. Не то чтобы Кэл когда-то был мягким или открытым со мной, но он разговаривал, иногда смеялся, вел себя так, будто я была компаньонкой, а не досадной обузой. Может, будь я старше, умнее или опытнее, я бы смогла заставить его измениться обратно. Я стараюсь. Я правда стараюсь. Но я просто не мог вернуть того мужчину, в котором я узнала настоящего его.

Я все же настаиваю на нескольких вещах, от которых он изначально отказывался. Я продолжаю подстригать его волосы и каждый вечер втираю лосьон в его спину, но делаю это в быстрой деловитой манере и очень усиленно стараюсь не думать об его теле. Это причиняет мне боль. Это ощущается как потеря, но когда наступает зима, почти приятные и компанейские дни весны и раннего лета кажутся лишь далеким воспоминанием.

Кэл прав насчет зимы. Она оказывается самой холодной из всех, что я помню. Планета как будто взбушевалась в ответ на падение астероида, давая отпор этой непрошеной атаке всеми видами природного оружия в ее распоряжении.

Зимы в Кентукки не должны быть настолько холодными.

Благодаря нашим приготовлениям, декабрь проходит относительно гладко. Мы нарубили полно дров для печки и запасли много еды, так что мы выходим на холод лишь для того, чтобы воспользоваться туалетом, набрать воды из колодца и позаботиться о курах.