На решетке дергается маленькая птичка-кардинал — именно этот проблеск движения и цвета я заметила среди неумолимых серо-белых тонов мира.

Я уже редко вижу маленьких птиц. Ничего, кроме ворон и падальщиков. Так что я вскользь иду осмотреться и наконец-то вижу, что крылышко птички каким-то образом примерзло к металлу решетки.

Кардинал не может освободиться.

Бедняжка. Он такой красивенький и красный в блеклом болезненном мире.

Мне удается аккуратно разломить лед и освободить крылышко. Кардинал в процессе всего лишь теряет несколько перышек.

Он улетает, перепуганный и неблагодарный за мою помощь, но я рада, что сделала что-то хорошее.

Поворачивая обратно к гравийной дорожке, я оступаюсь. Должно быть, в земле была ямка, прикрытая слоем льда, а мой вес проламывает снег, и я угождаю в это углубление.

Я хватаюсь за костровище, чтобы удержаться на ногах, и в итоге утаскиваю незакрепленную решетку за собой.

К сожалению, с ней обрушивается и половина уложенных кругом камней.

Я резко падаю и так сильно подворачиваю лодыжку, что вскрикиваю. Я тщетно барахтаюсь и в итоге падаю лицом на застывшую землю, а большие камни от костровища тяжело валятся на мою поврежденную ногу.

Испугавшись и стараясь не кричать от боли, я пытаюсь высвободить ногу. Но она застряла в яме, а сверху на нее давит слишком большой вес.

Я не могу ее вытащить.

Меня быстро накрывает паника. Я уже беспомощно дрожу от того, что так долго лежу на льду.

Я могу тут умереть.

Это может случиться очень быстро.

Я борюсь с туманом холода и страха, чтобы заставить себя думать. Я придумываю несколько разных вариантов, как освободиться — например, попробовать убрать камни один за другим. Но я не могу перевернуться на спину или сесть, и мое тело не способно извернуться в нужное положение.

Я реально оказалась в ловушке.

Я продолжаю пытаться. Я не знаю, как долго занимаюсь этим, но я изгибаюсь, борюсь и тянусь, но в итоге я слишком устаю и замерзаю, чтобы двигаться.

Потом я просто лежу.

Кэл меня найдет.

Само собой, он пойдет искать, когда я не вернусь.

Но я так разозлилась на него. Может, он решит, что я убежала намеренно.

Он не дал мне убежать два с половиной года назад, после смерти Дерека, и он не позволит мне сделать это сейчас. Он определенно будет искать. Но может, он не сумеет меня найти. Мне лишь время от времени удавалось пробить снег и оставить след. И я сошла с гравийной дорожки, где меня легко было бы заметить.

Я дрожу, стучу зубами и пытаюсь шевелить ладонями, но вскоре почти не чувствую их.

Типичная я, правда. Я пережила апокалипсис, но в итоге замерзну насмерть, спасая неблагодарного кардинала в разгар ссоры с раздражающим засранцем.

Вскоре я погружаюсь в онемелый, расплывчатый транс. Я немножко молюсь, хотя я не уверена, что на свете остался бог, способный меня услышать.

Такое чувство, будто я засыпаю, но это не так. Это странное состояние застывшей бессознательности. Я не имею ни малейшего понятия, сколько времени прошло, но тут крохотная часть моего разума узнает слабый голос.

Голос. Кэла. Вдалеке.

— Рэйчел! — пауза. Затем: — Рэйчел! Бл*дь, где ты?

Он правда пришел за мной. Я знала, что он придет. Но он до сих пор слишком далеко, чтобы помочь.

— Рэйчел! — теперь он кажется чуть ближе.

Та же часть моего разума (маленькая, отрешенная, которая откуда-то знает, что я могу думать, говорить и делать вещи) начинает кричать на меня. Кричит, и кричит, и кричит, пока мне не удается заставить горло работать.

— Я здесь, — слова звучат хрипло и надломленно. Слишком слабо, чтобы кто-то расслышал.

— Рэйчел! — он еще ближе. Может, он идет по гравийной дорожке. Он не может быть сильно далеко. Я сделала всего несколько шагов к этому проклятому костровищу.

— Кэл! — удается выдавить мне. Негромко, но лучше, чем в первый раз. — Кэл! Я здесь!

— Рэйчел? — его не видно, но он как будто меня услышал. Через несколько секунд он добавляет: — Подай голос еще раз. Я не могу тебя найти, — его голос срывается на последних двух словах.

Я собираю всю энергию, что во мне осталась, и стараюсь направить ее в голос.

— Я здесь! Здесь!

Я надеюсь, что этого достаточно, потому что я сомневаюсь, что мое горло снова что-то выдавит. Такое чувство, будто слезы застывают прямо на моем лице.

Без предупреждения большое тело Кэла вырывается из-за деревьев, устремляясь ко мне. Он создает много шума. Такое чувство, будто от его присутствия сам воздух болезненно вибрирует.

Я давлюсь от облегченных рыданий, когда он опускается на колени рядом со мной.

— Ох бл*дь, малышка. Что ты наделала? — он кажется настоящим. Полным эмоций. Таким же сломленным, как и я.