Шрифт:
В подтверждении слов Мэла из домика выпорхнула кучка смеющихся девчонок, облачённые в купальники.
— Я разбужу его, — поспешно сказала я и тут же аккуратно добавила: — Если он там, конечно…
— Окей, подваливайте потом на пляж, — крикнул мне в след Игнатов, сгребая в пакет бутылки с пивом, — Мы на песчаный пойдём. Если его там нет, звони. Будем искать нашу драгоценную пропажу по всей округе.
На негнущихся ногах захожу в маленький домик. Дрожащей от волнения рукой держусь за перила лестницы, медленно поднимаясь наверх. Стараюсь унять разогнавшийся до предела пульс, но никакие уговоры и увещевания не помогают. Сосредоточиться на дыхании тоже не получается, потому что лёгкие будто вообще забыли, как нормально пропускать через себя кислород.
Мне даже вчера не было так страшно и неловко, как сейчас. Но лучше уж я разбужу Ярика, чем какая-нибудь Катька или Танька завалиться в мансарду и будут глазеть не него голого! Ну уж нет, обойдутся!
Может быть, я и наивная влюбленная дура, но если есть какой-то крохотный шанс, что мы будем вместе, я готова рискнуть! Нет, признаваться ему в любви я, конечно, не собираюсь, но поговорить о том, что произошло нам всё-таки нужно.
Делаю глубокий вдох, толкаю вперед дверь и обмираю…
Потому что Мереминский был не один. Комната была наполнена жаркими стонами и прерывистым дыханием. Абсолютно голая Алина разместилась на постели между его ног и… делала то, в чём, если верить слухам, она была настоящей мастерицей.
В ужасе прикрываю глаза, зажимаю рот рукой, чтобы не закричать. Но то, что рвалось у меня наружу, меньше всего походило на крик. Это был скорее стон пронзительной боли…
В голове только один мучительный вопрос — почему? На этих же самых простынях, где ещё ночью, была я… Почему?!
За что он так со мной?! Неужели ему настолько плевать, где и с кем… лишь бы получить разрядку?! И его вчерашние слова, что он рад расставанию с Алиной — это враньё от первого до последнего слова?
Впервые в жизни я в полной мере осознала значение выражение «будто земля ушла из-под ног». Приваливаюсь плечом к дверному косяку, чтобы удержать равновесие, и тем самым выдаю своё присутствие.
— Охеренела совсем?! — завопила Алинка, отрываясь от своего важного занятия. Перебрасывает через плечо белокурые пряди и впивается в меня взглядом, в котором я отчётливо вижу триумф и злорадство. — Дверь закрыла с обратной стороны! Не видишь, у нас тут примирение!
— Что?… Марина?! — подскакивает на кровати Мереминский, в ужасе переводя взгляд с меня на Алинку и обратно.
Глушу рвущийся наружу горький всхлип и с грохотом захлопываю дверь, оставляя там свои вдребезги разбитые мечты о счастье и взаимности. Смахиваю льющийся поток слёз, что застилал мне глаза, и не разбирая дороги, сбегаю вниз по лестнице. Так быстро, как я не бегала никогда в своей жизни.
Как будто можно было убежать от своей боли…
Глава 58
Мимо проносится очередная фура, громко посигналив, чтобы я убралась с дороги. И это немного меня отрезвляет. Как бы не было больно, но быть раздавленной под колесами грузовика всё же не хотелось. Хотя это было именно то, что я ощущала сейчас внутри — мысли в труху, сердце в дребезги, каждая клеточка тела в агонии.
С трудом перебирая ноги после своего стремительного марш-броска, дохожу до небольшой беседки, стоящей вдоль трассы. На автобусную остановку не похоже, скорее на место, где могут отдохнуть водители или уставшие путники. Даже небольшой деревянный стол имелся в наличии и лавка.
Опускаюсь на неё и прячу лицо в ладонях, сотрясаясь от горьких рыданий. Я думала, что со временем слёзы сойдут на нет, но они никак не хотели останавливаться. Будто ещё не вся боль нашла выход и по капле проливалась наружу вместе с дорожками слёз.
Сколько я так бежала без оглядки? Полчаса, час, два? Достаю дрожащей рукой телефон, чтобы проверить время, смахиваю десятки оповещений о пропущенных вызовах.
Сорок минут непрерывной агонии. Не удивлюсь, если Мереминский вместе с ребятами уже организовали мои поиски. Потому что примирение с Алиной я ему явно обломала…
Я плохо помню тот момент, когда вылетела из маленького домика. В голове набатом раздавалось только одна мысль — убежать туда, где никто не увидит меня и моих слёз. Поэтому варианты с посёлком и пляжем отпали сами собой. Там везде были люди. Оставался лес — огромный, местами непроходимый, но точно не для человека с разбитым сердцем, которому было всё равно куда идти. Да я вообще была готова убежать на край земли, только бы не видеть перед собой этого бесконечно виноватого взгляда синих глаз…