Замполит — заместитель командира подразделения по политической части.

Это офицер, который отвечает за боевой дух, моральную стойкость, нравственный климат в части, волю выдержку солдат и матросов.

Учитель, второй отец, духовный наставник, воспитатель. Именно таким офицером замполит обязан быть в вверенной ему части или подразделении.

Я всегда именно так понимал роль и смысл службы замполита. Может где-нибудь такие и бывают. В каких-то далеких и неведомых частях Советской Армии.

Нам не повезло — замполит нашейчасти, Коломойский Н. Н. был полным антиподом описанному. Наш замполит был редкостный козлом и скотиной.

Вместо того, чтобы поддерживать солдат, помогать им стойко переносить «тяготы и лишения воинской службы», сам же эти тяготы и лишения для них создавал.

Няня докапывался до любой мелочи, цеплялся за ерунду выискивал любую причину, чтобы придраться к матросам в учебной части.

Ему жутко не нравилось, когда матросы отдыхали или, не дай Бог, вели себя как-то вольготно с его точки зрения.

Коломойский мог просто без причины заставить переделывать выполненную работу. Например, вымести повторно и без того идеально чистый плац.

Если видел свободного матроса, то загружал ненужной, бессмысленной работой.

Мог, например, заставить поменять пожарный инвентарь на пожарных щитах расположенных в разных концах территории. А потом снова перетащить обратно.

Самое неприятное в его поведении и отношении к подчиненным военнослужащим было то, что он старался как можно сильнее пропесочить или оскорбить матросов, пользуясь своей офицерской властью и зная, что ему не могут ответить.

Мне казалось, что когда он приходил, то в нем просыпался садист и сатана. Каких только он фокусов не выкидывал.

Выворачивал вещи матросов из рюкзаков, шмонал тумбочки и вываливал из них все на пол, в попытке найти что-нибудь запрещенное.

Найдя в них какую-нибудь малейшую ерунду, заставлял отчитываться, скидывал постиранную и высыхающую одежду в сушилке в одну кучу, устраивал бардак в каптерке, если ему что-нибудь не нравилось.

Из-за малейшего огреха устраивал скандалы и муштровал матроса так, что мог довести их до ручки. Очень часто заставлял дежурных перемывать полы

А докапываться он умел. Любимым его «развлечением» был матросский ремень.

Обычно все начиналось так. Увидит,к примеру, Няня, что у матроса ремень на животе буквально чуть ослаблен, подойдет, подёргает за пряжку ремня с неприятной ухмылкой и язвительно спросит:

— Что, товарищ матрос, старослужащим решили себя почувствовать? Ремень уже на самих яйцах носим? Возомнили себя суперменом? А хохо вам не хуху?

И при этом Няня напускал на себя исключительную важность, начинал разглаживать себе усы одной рукой, а второй поправлять свой собственный ремень.

Все это означало, что он потихоньку закипает и вскоре перейдет на истеричный крик.

Даже если матрос брал вину на себя и отвечал, что так мол и так, виноват, товарищ майор, это никак делу не помогало.

Замполит ничего слышать не хотел и повторял вопрос:

— Я вас, товарищ матрос, еще раз спрашиваю, — вы старослужащим себя почувствовали?

Матрос снова, мол, никак нет, товарищ майор. И тут выражение на лице Няни постепенно начинала меняться от ехидной улыбочки до звериного оскала.

Он просовывал руку, хватал за ремень и начинал так интенсивно трясти взад-вперед свою жертву, словно желал чтобы из матроса выскочил его дух.

— А это что, матрос? Ответьте мне! Я вас спрашиваю? Что это?

Няня постепенно «слетал с резьбы». Его голос повышался и с каждой секундой становится все громче. Все это заканчивалось воплями.

Из его разъяренной пасти начинали истограться мелкие капли слюны вместе с истерическим криком и обещаниями ужасных кар.

Порой его голос был слышен в самых отдаленных уголках ученой части.

— Я вам, товарищ матрос, устрою веселенькую жизнь, можете не сомневаться в этом ни секунды. Запомните меня на всю свою жизнь, до демобилизации точно! Научу вас Родину любить, выполнять Устав, и носить затянутые ремни!

Он багровел, как вареная свекла

— Вы будете бесконечно сидеть в нарядах по отдраиванию «очков» и вы у меня попляшете, если я хоть одну каплю не отмытого дерьма найду!

Он обещал еще массу «приятных» нарядов с «отличными» и незабываемыми сюрпризами.

На матрасов в нашей учебке такое обращение действовало безотказно и угнетающе. После такой взбучки парни неделю приходили в себя, а уж ремень впоследствии затягивали до такой степени, что еле могли дышать.