— Тогда приступим, — кивнул я. — Болеть могут кости. Руки, ноги, грудь, таз, рёбра — те места, где имеется костный мозг.

Я не объяснял Арджуну, что конкретно я собираюсь делать, а он, к счастью, не спрашивал. Мы действовали на полном взаимном доверии. Я будто вновь окунулся в атмосферу своего старого мира, когда больного можно было лечить, не скрывая своих магических способностей.

— Переживу, — ответил он. — Давайте, доктор Кацураги. Не будем терять время!

И это он верно подметил.

Я устремил свой взгляд на клетки костного мозга. Вот он — главный центр кроветворения! Люди, не связанные с медициной, часто думают, что костный мозг является частью нервной системы. Но это не так. Мозгом его называют по другой причине. На деле же — это завод по производству клеток крови. Эритроциты, лейкоциты, тромбоциты — всё это зарождается здесь.

И острый лейкоз, по сути своей, это онкология крови. Клетки перестают развиваться, и в сосуды выбрасываются их беспомощные зародыши — опухолевые клетки. Из-за этого запускаются аномальные процессы воспаления, в головной мозг и другие ткани не поступает кислород. Могут возникать кровотечения или, наоборот, усиление свёртываемости крови и тромбозы.

Пора это остановить.

Работа предстояла долгая и очень кропотливая. Мой новый «анализ» метался по содержимому одной кости и вычислял изменённые клетки. А лекарская магия активировала в них апоптоз.

Апоптозом называют процесс самоуничтожения клетки. Один из видов её гибели. На самом деле даже в здоровом организме образуются раковые клетки, и это может удивить многих пациентов, а параноиков довести до тряски. Однако на деле всё не так страшно. Сильный организм сразу же определяет такие клетки и активирует в них апоптоз. Клетка самоуничтожается, и дальнейшего развития опухоли не происходит.

Только теперь инициатором апоптоза должен послужить я сам.

Одна, две, десять, сотни, тысячи клеток. Я полностью уничтожил все патологические клетки в одном ребре. Лишь в одном ребре! А мне ещё предстоит пройтись по остальным рёбрам, грудине, тазу, позвонкам, костям черепа и конечностям. Другими словами, почти по всему скелету.

— Больно? — спросил Арджуна я.

— Немного болит бок, — признался он. — Будто мышцу защемило. Пока терпимо.

— Держитесь, Арджун, — сказал я. — К сожалению, дальше будет хуже.

Я перешёл к следующей кости и продолжил нормализовывать физиологию костного мозга. Шёл дальше и дальше. Энергии у меня хватало с лихвой. Хотя я прекрасно понимал, что по окончании лечения, я буду выжат, как лимон. Лимон, который кто-то забыл в пустыне.

Это вызов. И я его принял. Значит, дело нужно довести до конца. Правда, это испытание — пытка для нас обоих. Арджуну становится больнее с каждой минутой. Чем больше я вылечиваю костей, тем тяжелее ему становится.

Так не пойдёт. Если Арджун Кирис умрёт от болевого шока, весь путь окажется напрасным. Придётся рискнуть и поработать над его головным мозгом. «Клеточный анализ» может мне это позволить.

Я метнулся к его голове, Арджун стонал. Рупаль Наиду старался не заглядывать к нам, но даже отсюда я чувствовал, как ему тревожно.

Нужно найти структуры, которые составляют антиноцицептивную систему. Другими словами, то часть нервной системы, которая отключает боль. Морфий и другие наркотические обезболивающие воздействуют именно на компоненты этой системы. Только наркотиков у нас нет, а значит, я сам должен стать для него морфием.

Хоть мне и пришлось потратить полтора часа, но я полностью отключил боль на несколько часов. Прошёлся по всем отделам мозга.

Ядра — скопления нервов, отвечающих за выключение боли, находились сразу в нескольких местах. В продолговатом мозге, а также в среднем, спинном, в гипоталамусе и коре больших полушарий.

— Доктор Кацураги… — простонал Арджун. — Мне стало легче… Болеть перестало. Это нормально?

— Да, Арджун, этого я и добивался, — кивнул я. — Что ещё чувствуете?

— Какой-то покой… Или даже эйфорию, — произнёс он.

Значит, всё работает правильно. Лекарская магия клеточного уровня — это что-то! Как же давно я не пользовался этим мастерством. Теперь лечить людей будет гораздо проще.

— Пока попробуйте поспать или подремать, — предложил я. — Работы ещё много.

— Спасибо вам большое, доктор Ка-цу-ра-ги… — моё имя Арджун выдавил из себя с трудом. Он погрузился в сон. Вместо отключения боли я случайно ввёл его в магическую анестезию. В наркоз. Что ж, так даже лучше.

Следующие два часа я вычищал все косточки, содержащие атипичные клетки. В результате не просто избавил Арджуна от риска приобрести острый лейкоз.

Я даже миелодиспластический синдром стёр. Всё! Нет больше у него заболеваний крови. Это победа! Но победа лишь в одной битве. Не в «войне». Гематологическую патологию я убрал, но ещё осталась липодистрафия. Синдром Барракера Симонса.