Только это заболевание генетическое, и убрать его я никак не могу. Даже «молекулярным анализом», до которого мне ещё развиваться и развиваться, я никогда не мог «вправить» гены. Это сложная структура, которая почти не поддаётся никакой коррекции, но…

Кое-что я могу сделать. Но это может чуть-чуть подождать. Нужно восстановить силы. Я уже на последнем издыхании.

Вышел из фургона и пересел на переднее сидение. Рупаль Наиду курил, напряжённо глядя на меня. Он не решался задать вопрос. Было видно, что за эти несколько часов он сильно поволновался.

Стоп, несколько часов?

Не веря своим глазам, я несколько раз перепроверил часы на телефоне.

Двенадцать часов… Я провёл половину суток, спасая Арджуна. Что ж, медики не могут излечить лейкоз десятками лет. Можно сказать, что я ещё быстро управился.

Невероятно хотелось есть и пить, поэтому первым делом я потянулся к литровой бутылке с водой и опустошил её. Потом перекусил парой сэндвичей. И сразу стало легче.

— Ну что, доктор Кацураги? — собрался с мыслями Рупаль, громко закашлялся и, поморщившись, выбросил сигарету в окно. — Что теперь будет?

— С Арджуном? — переспросил я. — Будет жить. Но мы с ним ещё не закончили. Остальное я проведу дома. Мы возвращаемся в Нью-Дели.

— Боже… — вздохнул водитель. — Как же я рад это слышать. Неужели вам правда получилось его излечить?

— Пока не до конца. Одну болезнь уничтожили, — объяснил я. — Осталась ещё одна. Но и от неё я смогу избавиться.

Гены поправить не выйдет. То, с чем родился Арджун, будет сопровождать его до конца жизни. С этим остаётся только смириться. Однако у меня уже созрела новая идея, как одолеть и эту проблему. Пусть у него и останутся симптомы недуга, но он сможет жить, как относительно здоровый человек. Сможет выходить на улицу, сможет завести семью. Последняя фаза лечения будет совершена на его Родине — в Нью-Дели.

— Значит, едем в столицу Индии, — улыбнулся Рупаль. — Я уже соскучился по дому. Правда, придётся снова пересекать границу, но на обратном пути проблем возникнуть не должно.

Машина тронулась, а я задремал. Через час Рупаль Наиду разбудил меня около таможни. Мы в очередной раз прошли проверку документов, после чего вернулись в Индию.

— Засыпайте, доктор Кацураги, — посоветовал Рупаль. — Отдохните, вы заслужили. До Нью-Дели шестьсот километров. Доберёмся только завтра.

— Да нет, сон уже не идёт, — ответил я. — Лучше составлю вам компанию. Для уставшего водителя не может быть ничего хуже, чем спящие пассажиры. Мы ведь не хотим, чтобы вы заснули за рулём, правда?

— Спасибо за беспокойство, доктор Кацураги, — рассмеялся Рупаль. — Но стаж у меня большой, я уже привык колесить по Индии. Руль — продолжение моих рук.

— Рупаль, в любом случае, главное — не переусердствуй.

— Да вы бы себе это сказали, доктор Кацураги! — воскликнул водитель. — Чёрт… На самом деле мне даже немного жаль, что это путешествие подходит к концу. Я многое для себя открыл за это время.

— Например?

— Например, я понял, что такое — вера, — произнёс он. — И я сейчас не про религию. Я про веру в свои силы. Что вы, что господин Арджун — вы оба боролись до последнего, даже когда силы были на исходе, а трудности поджимали со всех сторон. Я никогда не был так силён. Но благодаря вам двоим понял, как сильна может быть вера в свои силы.

— Значит, все трое в этом путешествии получили хороший опыт, — улыбнулся я.

Я достиг нового уровня сил, Арджун получил шанс на спасение, а Рупаль сделал свои собственные выводы, которые теперь изменять и его жизнь. К лучшему.

В пути до Нью-Дели я почти не спал. Всю дорогу мы с Рупалем общались на разные темы. Он без устали делился своими впечатлениями от путешествия. Последний отрезок пути лежал посреди чайных плантаций. Я заворожённо наблюдал за дугообразными рядами чайных кустов. А затем увидел кое-что, что заставило меня отвлечь водителя от дороги.

— Рупаль! Притормози. Я кое-что должен сделать, — воскликнул я.

— Что такое? Арджуну опять плохо? — испугался Рупаль Наиду.

— Нет-нет, просто останови машину у тех палаток, — я указал пальцем на торговую зону, что располагалась неподалёку от трассы. — Я обязан взять подарок своему другу из Японии.

Рупаль остановил фургон, и я вышел наружу. Передо мной предстали ряды палаток, в которых индийцы продавали чай.

Не какой-то чай в картонном коробке, который можно найти в любом супермаркете. И даже не тот чай, который я когда-то пил в храме Дзодзёдзи. А самый что ни на есть настоящий чай!

Кикуока Горо просил меня привести ему индийской заварки, но даже не представлял, какое сокровище я найду посреди длинных дорог.

— Намасте, — кивнул я одному из продавцов. — Вы говорите на английском?

— Да, немного, — коротко ответил индиец. — Чего желаете?

— Мне нужен «улун». Хороший, качественный, — уточнил я. — Вопрос цены меня не волнует. Я хочу порадовать одного японского буддистского монаха. Сможете подобрать что-то достойное мудрого старца?

— Улун? — не понял индиец.