– Дорожная сумка твоей мамы. А внутри, судя по излучению, которое я регистрирую, носитель с данными и прототип ядра экспериментальной установки. До эксперимента они, как мне было сказано, не дойдут. – Погрузчик поднял аэротележку в воздух и направил её внутрь открывшегося номера. – Планировал просто оставить около номера, но увидел тебя на эскалаторе и решил подождать.

– Хорошо, - ответил мальчик, - положи на видное место. А я, пожалуй, пойду спать. День был длинным.

– Но интересным, не так ли? – Робот выгрузил содержимое на стол и деликатно направился к выходной двери, ведя тележку за собой.

– Ага… - Зевнул Тимка и побрёл в ванную.

– Ладно, - сказал погрузчик, выходя за дверь, - хороших снов! И с перволунием!

– Спасибо. Скажи родителям, чтобы возвращались быстрее.

Дверь закрылась. Тимка почистил зубы, умылся и уже собирался нырнуть в кровать, но вспомнил про сумку с мороженым, которую оставил возле стола.

А на столе предмет, оставленный транспортным роботом, едва заметно светился. Тимка наверняка не заметил бы этого, если бы свет был включён. Но, приготовившись ко сну, он перевел освещение в ночной режим, оставив активным лишь пол, который теперь отзывался на прикосновение ног мягкими рассеянными пятнами света. И, наклонившись к столу за пакетом, мальчик почти уперся глазами в лёгкое голубое свечение, просачивающееся сквозь щель приоткрытой сумки.

«Придётся взглянуть хотя бы одним глазком», - решил для себя мальчик и открыл магнитный клапан. Внутри был лаконичный и одновременно очень красивый предмет, а точнее, пара предметов, дополнявших друг друга. Прозрачное основание, размером с тарелку. Поверхность его напоминала воду, в которую только что бросили теннисный мячик. Вода всколыхнулась, да так и застыла волнистыми кругами. Впрочем, волны эти не были совсем неподвижными, они едва заметно подрагивали, словно постепенно меня фазу. И слегка светились. Самой отчетливой была центральная волна, а остальные постепенно затухали. На самом же деле, это была целая суперпозиция волн разной длины, поэтому и рисунок их выглядел так, словно постоянно изменялся.

Но основной свет исходил от небольшого шарика посередине. Он парил над основанием на высоте десяти сантиметров, и тоже едва заметно пульсировал. Шарик, преимущественно, состоял из голубого электрического сияния, внутри которого расположились тончайшие золотые прожилки из цепочек огоньков. Словно свет фар бесчисленных автомобилей на улицах и эстакадах крохотного города, застывших в бесконечной пробке.

Тимка несколько минут разглядывал удивительную картину. Даже немного открыл рот от восторга и неожиданности. Они уже второй год изучали в школе основы квантовой логики, и даже программирование фотонных структур для конденсата Бозе-Эйнштейна, но работающий на этих принципах прототип ядра экспериментальной установки у себя на столе Тимка видел впервые.

«Ведь не случится ничего плохого, если я взгляну на прибор более внимательно?» - подумал мальчик, и достал ядро из сумки.

Стол тут же засветился, подключаясь к устройству, и вспыхнул множеством виртуальных органов управления. В воздухе повисли окна, показывающие различные страницы настроек и отладки. Правда, стол это был простой обеденный, поэтому массив данных, содержащихся в ядре, загружался в него довольно долго. Индикатор прогресса пополз от нуля настолько медленно, что Тимка аж затанцевал от нетерпения.

– Ну… ну, что же ты так долго-то? – Причитал мальчик, пытаясь мысленно подгонять медленное устройство.

– Простите, мои возможности сильно ограничены. – Печально ответил стол, напрягаясь изо всех своих гостиничных сил.

Терпеть такую неторопливость Тимка был не в состоянии, и потому достал из пакета шарик мороженого. Откусил кусочек. Стало значительно легче.

– Можно мне лимонада? – Попросил мальчик. И кухонный комплекс едва слышно зашуршал, выполняя просьбу. Пиликнул сигнал готовности, и на сервисную тележку возле стола, рука универсального манипулятора опустила стакан искрящейся жидкости. Тележка подкатилась к Тимке.

Так было значительно вкуснее. Но вскоре стакан опустел, закончился и шарик мороженого. А стол ещё только-только загрузил половину данных многочисленных экспериментов.

– Да, так мы с тобой каши не сварим! – Расстроился мальчик.

– Почему же? – Удивился стол. – Какую предпочитаете? Манную, гречневую, перловую, рисовую, овсяную? Могу приготовить гоголь-моголь. И стакан молока.

– Я пошутил. – Улыбнулся Тимка. – Это такое выражение. Каши не надо. Построй, пожалуйста, из выгруженных данных графики временного распределения результатов компенсации.

– Две минуты. – Пояснил стол. И снова начал усиленно думать, обрабатывая Тимкин запрос.

– Ого, еще две… - Мальчик полез за вторым шариком мороженого. Когда, наконец, и этот шарик закончился, перед Тимкой висели несколько страниц графиков.

– Очень интересно. – Листая данные обратился к столу мальчик. – А ты не мог бы подключиться к какому-нибудь вычислительному центру помощнее? А то тут, кажется, не полное отображение результатов. Вот, есть графики для ближнего поля, вот, для среднего. А раздел с графиками дальнего поля пустой.