Шрифт:
Ученый недоверчиво взял протянутый шарик и начал перебирать висящие перед ним страницы прозрачного текста.
– Хм… умно. – Бубнил он себе под нос, перекидывая что-то со страницы на страницу. – Это даже близко не серийный образец… А этих двух контуров у нас тут вообще не предусмотрено…
Затем учёный собрал из символов на страницах какую-то диаграмму и перекинул её в сторону большой информационной стойки в центре зала.
– Бум, подготовь модель. Нужно кое-что проверить.
– Хорошо, Евгений Петрович. – Раздался голос со стороны переливающейся панели.
– Бум? – Спросила Варя. – Почему у него такое странное имя?
– Это наш большой умник. – Улыбнулся учёный. – Он интегрирован прямо в научный центр, так что каждый прибор у него под управлением. Мы его в шутку так называем, потому что если он ошибется, тут такой бум случится, что мало никому не покажется.
Варя настороженно оглядела красивое светлое помещение уходящее куда-то ввысь.
– Видимо, до сих пор он не ошибался. – Логично предположила она.
Евгений Петрович рассмеялся.
– Ему вообще не свойственно ошибаться. Он же не человек.
Ученый убрал светящийся шар в нагрудный карман и протянул Тимке руку.
– Ладно, мне нужно бежать. Без руководства даже в двадцать шестом веке ничего не работает. Я проверю расчеты, и обязательно с тобой свяжусь. Идея кажется мне интересной, а, вот, с реализацией придется ещё повозиться!
– По-моему, всё и так прекрасно работает! – Удивился Тимка.
– Точность – главный наш инструмент! Без точности не бывает надёжности! – Поднял вверх указательный палец Евгений Петрович и заспешил в сторону лифтов.
– А сообразительный у тебя котик! – Обернулся он, ожидая кабину.
– Вы даже не представляете, насколько! – Улыбнулся мальчик.
Когда ученый уехал, Варя спрыгнула на скамейку возле одной из пальм и, внимательно глядя Тимке в глаза, спросила:
– Ну, так что произошло с твоими родителями? Рассказывай.
Тимка вздохнул и уселся рядом.
4. Перволуние
Это была его первая поездка на Луну. Все пять часов дороги он не отрывался от иллюминаторов, постоянно что-то записывая и считая. Папа, сидевший рядом, тоже не терял времени даром, в сотый раз перепроверяя параметры экспериментальной установки. И только мама, привыкшая к постоянным командировкам, дремала в кресле на противоположной стороне прохода.
Когда они начали падать к поверхности Луны на почти таком же, как тот, что вынес их на геостационарную орбиту, космическом лифте, папа довольно потянулся, смахнул расчеты к себе на запястье и потрепал Тимку по волосам.
– Ну, всё сходится? Или что-нибудь в нашем путешествии представляет для тебя математическую загадку?
– Легкотня! – Ответил Тимка, показывая схематический чертеж их полёта на странице, усыпанной множеством расчётов. – Уравнение четвертой степени – это для дошколят!
– Ну-ну, - усмехнулся папа и ткнул прямо в середину страницы, висящей перед ним в воздухе, - знак перепутал.
– Какая разница? – Возмутился Тимка. – Всё равно модуль потом берем.
– Разница в том, - улыбнулся папа, - что маленькая неточность одного человека, может стать огромной проблемой для всего человечества.
Он рассмеялся, глядя на озадаченное выражение лица Тимки, и ещё раз потрепал сына по волосам. Затем встал и пошёл к Евгению Петровичу, который сидел почти в самом конце кабины. Там он снова развернул страницы с расчётами, и начал что-то оживлённо обсуждать с коллегой, при этом активно помогая себе в разговоре руками. Словно брал уравнения прямо из воздуха, и тут же вставлял в разговор.
Мама тоже усмехнулась и открыла глаза.
– Вот, примерно так мы и познакомились! Маленькая неточность одного человека… Он кабины перепутал. – Мама задорно рассмеялась, и Тимка подхватил её смех, представив, как папа уезжает не туда.
– Проблема… для всего… человечества… - хохотали они, едва складывая слова в целое предложение.
Папа с Евгением Петровичем на секунду замолчали, удивленно подняв на них глаза, затем Евгений Петрович сказал:
– Ты не понимаешь, как это работает! Это же совершенно иная концепция!
И они снова принялись спорить.
– Правда, я пока не вижу, чтобы человечеству этот факт как-то угрожал. – Отсмеявшись, продолжила мама.
– Но он умеет быть чрезвычайно убедительным! Особенно, когда что-нибудь выдумывает прямо на ходу!
Кабина нырнула к поверхности, плавно разменивая вертикальную скорость на горизонтальную, затем притормозила и вкатилась в огромное помещение прямо под лунной поверхностью. Зашуршали затворы вакуумных перегородок, отсекая почти абсолютную пустоту от наполненного жизнью причала лунного научного города. Высоко над ними сквозь прозрачный купол был виден уходящий вертикально вверх пучок сходящихся со всей Луны каналов космического лифта, где-то в невероятной черноте космического пространства упирающегося в огромную, но невидимую с такого расстояния, док-станцию. И почти в самом центре этой невероятной композиции висело бело-голубое пятнышко родной планеты. Настолько небольшое, что Тимка мог при желании спокойно закрыть его ладошкой.