– Точно не полетишь? – Обернулся он к Хосе. – Лишние руки нам бы пригодились!

– Не, - Хосе замахал своими нелишними руками. – Я вчера и так домой опоздал. Знаешь, как мама на меня посмотрела? Б-р-р-р… до сих пор мурашки, как вспомню!

– Опять, наверно, весь вечер в кафе торчал? – Улыбнулся Тимка, сажая Варю на плечо.

– Ну, заскочил после практики на полчасика… - Хосе смутился.

– Знаю я твои полчасика! – Тимка не переставал улыбаться. – В прошлый раз вообще про меня забыл. Я так один и уехал.

– Знаешь, какая она красивая? – Хосе мечтательно вздохнул.

– Знаю, конечно! – Удивился Тимка. – Вместе же сидели, когда она со своим котиком подошла. Но, Хосе, будь реалистом! Она на целых три года тебя старше!

На лице всклокоченного мальчишки отразилась целая гамма чувств. Там промелькнули и надежда, и смущение, и, даже, робкая решительность.

– Любви все возрасты покорны! – Не удержалась Варя.

– Вот-вот. – Грустно согласился Хосе.
– Тимка, ты знал, что у тебя кошка – философ?

– Это не я. – Усмехнулась Варя.

– А кто? – Хосе посмотрел на неё недоверчиво.

– Эх, молодежь! – Варя вздохнула. – Вот, придешь домой, спроси у мамы!

– Ладно… - Хосе пожал плечами. – Видимо, какая-то испанская поговорка.

– Вы как раз вовремя! Десять минут назад освободилась целая кабина: пожилая пара с гостями собирались отметить восьмидесятилетие свадьбы на Луне. Но в последний момент решили, что Курилы куда экзотичнее.

Серый встретил их у самой кабинки лифта.

– Вместе с билетами, кстати, твой друг просил передать и сумку, в которой ты сегодня уже сидела. Говорит, что путешествовать в сумке гораздо удобнее!

– Вот ещё! – Возмутилась Варя, вспомнив кота-бунтаря. – Я в окно смотреть люблю, а из сумки что увидишь?

– Ничего не знаю, погрузчик уже отнес её в кабину. Подарок от твоего друга, его и благодари!

Указатель в виде кошачьих лапок на полу превратился в круглую рожицу, которая улыбнулась и приветственно помахала нарисованной рукой.

– Спасибо! – На всякий случай сказала ей Варя.

Рожица подмигнула и снова превратилась в указатель.

– А ты разве с нами не полетишь? – Поинтересовалась у agri Варя. – Почему билета только два?

– А зачем ему билет? – Удивился Тимка.
– Места не занимает, воздух ему не нужен. Пойдет, как ручная кладь.

– Я чувствую нотки расизма. – Усмехнулась девочка.

– Что это такое? – Удивился Тимка.

– Она имеет ввиду ущемление прав человека по расовому признаку. Типичная модель поведения в средние века. – Важно заявил agri.

– А-а… - Протянул Тимка, - во-первых, не человека; во-вторых, что же это за ущемление, если он без билета может ехать, в отличие от нас? Но слово смешное, надо запомнить.

– Я бы на вашем месте поторопился. – Не стал продолжать дискуссию Серый. – Отправление через пять минут, а кабина ваша на том конце перрона.

И он просто оказался возле кабины, в семидесяти метрах от ребят.

– Ого! – Удивилась Варя. – Он ещё и так может?

– Он много чего может. – Ответил Тимка, прибавляя шаг.

Ребята как раз дошли до места, когда космопорт тряхнуло. Люди вокруг на мгновение замерли, а потом начали испуганно озираться.

– Ох, не нравится мне всё это! – Вздохнул Тимка.

Из громкоговорителей, расположенных где-то за панелями высокой крыши, раздался спокойный голос местного agri:

«Уважаемый пассажиры и гости столицы, просьба не беспокоиться, произошел небольшой сейсмический толчок. Вашей безопасности ничто не угрожает. Структурная целостность транспортной инфраструктуры и прилегающих сооружений полностью сохранена. Все отправления и прибытия ожидаются согласно расписанию»

Кабина уже плавно покачивалась возле перрона, приподнятая над поверхностью дорожного полотна мощным магнитным полем.

– Просьба пассажиров занять свои места. Отправление через три минуты. – Поприветствовала подошедших ребят кабина. В отличие от своих продолговатых земных собратьев, кабина космического лифта была шарообразной со сложным внешним подвесом изогнутой формы, плавно соединявшим соседние вагоны, как бусы в ожерелье. Внутри было двенадцать удобных кресел с автоматической индивидуальной регулировкой.