Известен текст, созданный в самом конце III тысячелетия до н. э. и получивший название «Песня мотыги». Это произведение прославляет мотыгу – действительно очень важное для шумеров орудие. Излагается полная его история, начиная с первого экземпляра, принадлежавшего богу Энлилю, и заканчивая простым инструментом, с помощью которого шумеры обрабатывали землю, уничтожали сорняки и строили города. (Вероятно, имелась в виду кирка-мотыга – комбинированное орудие для земляных работ.) Естественно, что мотыга Энлиля не могла служить для простого выпалывания сорняков – она была сделана из золота, декорирована лазуритом, а лезвие ее привязано шнуром, украшенным серебром и золотом. Да и сам Энлиль (в аккадском написании – Эллиль) являлся очень значимым божеством, ведавшим воздухом и землей, ветрами и штормами. Поэтому в «Песне мотыги» некоторое внимание уделено деяниям Энлиля на ниве мироустройства – тем, которые он совершил с помощью своего замечательного орудия. В частности, упоминается, что бог заставил людей прорасти из почвы (ранее они находились в ней в виде семян, и этот сельскохозяйственный процесс был бы невозможен без мотыги). Пригодилась мотыга и для того, чтобы отделить небо от земли, – правда, здесь роль этого инструмента уже не вполне понятна. И наконец, чтобы дать возможность людям расти там «Где плоть выходит» [46] , Энлиль «сначала подвесил земную ось в Дур-ан-ки. Он сделал это с помощью мотыги – и таким образом проявился дневной свет» {93} .

Дур-ан-ки (или Дуранки) – это округ шумерского города Ниппур [47] . Здесь же, судя по «Песне мотыги», проросли из земли первые «черноголовые» – так называли себя шумеры. В этом же месте была воздвигнута земная ось, призванная поддерживать небо.

Такого рода космогонические подробности разбросаны по древним шумерским текстам, но они не позволяют представить картину изначального сотворения мира. Земная ось, тем более если она не дает небу упасть на землю, – вещь, безусловно, необходимая в структуре мироздания. Однако, откуда взялись сами земля и небо, не говоря уже о населяющих их богах, древние тексты либо умалчивают, либо повествуют весьма невнятно и скупо.

Поэтому разговор о сотворении шумерской Вселенной резоннее начать с текстов более поздних, причем не собственно шумерских, а аккадских, и даже не времен Аккадского царства, а эпохи возвышения Вавилона. Именно в это время была записана космогоническая поэма, получившая по первым своим словам заголовок «Энума элиш» («Когда вверху»).

Поэма сохранилась в нескольких копиях (и, соответственно, в нескольких вариантах). Цель ее – воспеть Мардука, главного бога Вавилона, показать, что именно он стоял у истоков творения Вселенной. Но специалисты предполагают, что в данном случае Мардук присвоил себе чужие заслуги. Текст поэмы восходит ко временам, когда Мардук был местным божеством незначительного города (или даже ко временам, когда Вавилона еще не существовало). В. И. Гуляев [48] пишет: «…поскольку хорошо известно, что по мере возвышения Вавилона Мардук узурпировал ранг и прерогативы верховного шумерского бога Энлиля, то мы можем предполагать, что первоначальным героем данной поэмы был именно Энлиль и что наиболее ранняя ее версия родилась еще в Шумере» {94} . Недаром в вавилонской версии поэмы Мардук назван «Энлилем богов» {95} . А в одной из ассирийских копий вместо Мардука даже стоит имя бога Ашшура – заменить в тексте изначального демиурга, героя поэмы, на своего местного бога не считалось нарушением ни авторских прав, ни богословской традиции.

Итак, посмотрим, что же говорит о сотворении Вселенной поэма «Энума элиш» (учитывая, что под Мардуком, вероятно, имеется в виду Энлиль, да и некоторые другие боги в первоначальном варианте могли иметь иные имена).

Древнейший бог Апсу (Абзу; его имя означает «бездна») был подземным пресноводным океаном, на котором позднее стала покоиться земля. Имя Тиамат (Тиамту) переводится как «море». Шумерская Вселенная, как и Вселенная египтян, зародилась из предвечных вод. Но, поскольку богов, олицетворяющих эти воды, было двое и к тому же они были разнополыми, мастурбация им (в отличие от одинокого Ра) не понадобилась. Естественным путем они произвели на свет первородных богов по имени Лахму и Лахаму [49] . Кто это были такие, доподлинно неизвестно. Есть версия, что их семейная пара олицетворяла собой наносы ила в первозданном океане. Ведь до появления этих двух божеств «суша внизу была безымянна», а значит, в определенном смысле еще не существовала. Недаром поэма подчеркивает важную черту протовселенной: «ничто не названо, судьбой не отмечено». Лишь получив имя, объект начинал полноценное существование. В таком случае Лахму и Лахаму были первыми участками земли, выступившими из воды. Не случайно детьми этой пары стали Аншар и Кишар («круг неба» и «круг земли») – две неразрывно связанные линии, отделяющие небо и землю друг от друга и вместе образующие горизонт. Правда, с горизонтом в то далекое время дела обстояли не вполне внятно, потому что небо тоже еще не существовало – по крайней мере, оно было «не названо», да и олицетворяющий его бог Ану еще не родился. Про Аншара и Кишар говорится:

Так появился Ану – божество неба и один из главных богов шумеро-аккадской Вселенной. Он, в свою очередь, родил важнейшего бога Эйа (Энки), который в поэме назван Нудиммуд («созидающий», «рождающий»). Эйа стал богом мировых пресных вод, он прославится как владыка мудрости и хранитель человеческих судеб. Вместе с Ану и Энлилем он составит верховную триаду богов шумеро-аккадского пантеона.

Какая богиня стала женой Ану и родила ему многомудрого Эйю, в поэме не говорится. Энки назван «отцами рожденный своими», но под «отцами» здесь разумеются предки {99} , что никак не исключает наличия матери. Из других источников мы знаем, что мать у Эйи была – она носила имя Намму. О ней говорили – «прародительница, всех великих богов она созидательница» {100} . Намму олицетворяла изначальное море, в какой-то мере совпадая с Тиамат. Можно только удивляться, как много богов у древних шумеров было связано с изначальными водами.

А боги тем временем продолжали размножаться. Поэма уже не описывает рождение каждого из них поименно, но очень скоро в ее тексте возникает, например, неизвестно откуда появившийся Мумму, советник бога Апсу. Да и общее количество божеств начинает превышать предельно допустимое для той тесной и необустроенной протовселенной, в которой даже небо не было отделено от земли. Тем более что молодые боги еще не освоили правила общежития.