— Прости? — Он вскидывает брови.

— Ты заставил меня поверить, что пересечь Фэйд очень трудно. Что ты не пересекаешь его регулярно, и что когда ты пришел за мной, это был один из редких случаев, когда ты это сделал. — Я складываю руки в идеальном положении. Я уже вполне привыкла к ощущениям, возникающим при движении в воде. — Но ведь это не может быть правдой, так ведь? Если бы это было так, то у тебя не было бы целой сокровищницы человеческих предметов, которые можно собрать, только перемещаясь между мирами.

Он слегка хмурится, но ничего не говорит. Я отталкиваюсь от ступеньки, мое тело движется само по себе, не в силах больше терпеть его беспечность. Его глаза следят за моими движениями, и вода между нами становится тяжелой.

— Знаешь, что я не выношу в таких мужчинах, как ты?

— Нет. Но я подозреваю, что ты собираешься мне рассказать. — Он подначивает меня. Но я позволяю ему. Я позволяю ему чувствовать себя хозяином положения только потому, что все равно собиралась ему рассказать.

Я медленно останавливаюсь перед ним и останавливаю себя, ткнув его пальцем в грудь.

— Такие мужчины, как ты, привыкшие все контролировать, будут лгать, не задумываясь. И даже когда тебя ловят, ты не чувствуешь ни малейших угрызений совести. Если уж на то пошло, ты заставишь другого человека думать, что это он все неправильно понял.

Он хватает меня за руку, сжимая ее так крепко, что костяшки пальцев почти болят от сжатия.

— Не оскорбляй мое достоинство.

— Нет? — Я наклонила голову и нахмурился. Как бы отвратительно я себя ни чувствовала, я не позволю ему получить удовольствие от того, что он заставил меня потерять самообладание. — Ты хочешь сказать, что не считаете весь мир сборищем дураков?

— Большая часть мира, возможно, и есть дураки. — Он как будто пытается проникнуть в мое сознание своим взглядом. Выявить все мои слабости и неуверенность в себе. — Но есть несколько людей, которые не такие. Те, кто близок мне. Я, например, не принимал тебя за одну из них.

Это был комплимент?

— Что я тебе говорила о лести?

— Это не лесть, если это правда.

— Ты меня почти не знаешь.

— А разве нет? — Его хватка немного ослабевает.

— Тогда скажи мне правду, сейчас же.

— Я не лгал тебе. Переход через Серую Впадину труден и опасен. Но я также признал, что у нас есть и другие способы перемещения — бассейны путешественников. — Он все еще держит меня на месте.

— Ты сказал, что они закрыты из-за гниения. — Это напоминание ослабляет мой гнев и заставляет вспомнить подробности нашего предыдущего разговора.

— Только недавно. — Он хмурится. — И прежде чем ты начнешь искать, где бы обвинить меня в том, чего нет, я вернул тебя с помощью редкого дара, полученного от Герцогства Веры — эликсира из измельченных листьев Дерева Жизни, растертых с песком на пляже и смешанных с водой из его корней, чтобы создать портативный транспорт, который возвращает в сердце Вечного Моря с помощью песни. У меня был только этот, и я никак не могу получить другой. Я ничего не скрываю от тебя, Виктория, и я не лгал.

Я вздохнула и отвела взгляд.

— Тебя удовлетворило мое объяснение? — Он наконец отпускает мою руку. Я забыла, что он ее держал, и в то же время с болью осознаю ее отсутствие. Почему ему так приятно прикасаться ко мне, когда это запрещено?

— Пока.

— Ты слишком добра. — Илрит движется к центру сцены амфитеатра, протягивая руки. Я без колебаний иду к нему. Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее я смогу спасти свою семью. Наши пальцы снова переплетаются. Он притягивает меня к себе. Ощущение гладких чешуек его хвоста на моих ногах, когда мы сталкиваемся, пронзает меня. — А теперь начнем, — объявляет он, его голос низкий и властный.

Я стою на вершине маяка. Пламя жарко пылает у меня за спиной, маяк вечно медленно вращается благодаря гребному колесу на одной из сторон острова, регулярно подвергающегося ударам волн. Прожектор вспыхивает на скалах далекого берега. Он тянется к непроходимому Серому Проходу и тут же упирается в стену шторма, бушующего вдали.

Надеяться на то, что шторм вырвется из прохода и достигнет маяка, — мрачное желание… Но это хоть как-то нарушит монотонность.

Каждые пять минут маяк освещает далекий дом снабжения на дальнем берегу и привязанную к нему маленькую лодку. Она стоит там уже три недели. Не двигается. Привязана к месту, как и я здесь.

Чарльз сказал, что это займет всего несколько дней. Должно быть, что-то важное задержало его…

Я заставляю себя проснуться. Этот сон я знаю слишком хорошо. Сон, который преследовал меня много-много раз — настолько, что я могу узнать его даже во сне и отвергнуть.