— Хорошо. Мы приступим к завершению твоего помазания, как только будут улажены вопросы с Илритом.

— Я хотела бы навестить его, — говорю я, прежде чем герцог успевает уйти.

— Он будет изолирован, пока не предстанет перед хором завтра.

— Тогда утром, до того, как он уйдет.

— Тебе не следует так заботиться о том, чтобы увидеться с мужчиной из этого королевства, — говорит он предостерегающим тоном. — Тебе нужно разорвать свои связи с жизнью, чтобы встретить смерть.

— Мне также необходимо углубить свои связи со старыми, на чем я и сосредоточилась, — настаиваю я. — Герцог Илрит — тот, кто пометил меня для Лорда Крокана. Именно он начал мое помазание и научил меня песням старых. У нас уже установилась связь с моими учениями. Помазание пройдет быстрее, если он будет продолжать учить меня.

Вентрис смотрит на меня настороженно. Я почти чувствую, как он вглядывается в мои слова, пытаясь разобрать их на части. Я знаю таких, как он, — он ищет какую-нибудь слабость, чтобы воспользоваться ею, или рычаг, чтобы использовать против меня. Я не дам ему этого.

— Конечно, все так и есть. Я позабочусь об этом. — С этими словами Вентрис уходит.

Я верю, что он все устроит. Но я не верю, что он понимает, что я хочу видеть Илрит исключительно из чувства долга, как подношение. Не то чтобы я его винила. В конце концов, он вправе быть подозрительным.

Привязанность к этому миру или нет… Илрит мне небезразличен. Он мой друг. Он… становится большим. Но я не позволяю этим чувствам зарождаться и расти. Ради себя, ради него и ради всех наших народов. Я привыкла к стенам вокруг своего сердца и к тому, что я глотаю свои эмоции.

Вместо того чтобы направиться к кровати, я плыву к арке, ведущей на большой балкон в форме полумесяца. Я обнаружила, что устаю меньше, чем раньше. Сначала мне нужно было меньше есть — вообще не есть. Теперь сон становится необязательным. Наступит ли момент, когда мне вообще ничего не понадобится? Может быть, когда-нибудь мое сердце перестанет биться, а я продолжу двигаться, и меня будет поддерживать только магия?

Балкон — единственный, расположенный на этой стороне замка. Это и неудивительно, ведь с него открывается вид на бескрайнюю Бездну внизу. Весь замок окружает слабая серебристая аура — должно быть, это пузырь, который я видела вокруг него, когда только прибыла в Вечное Море. Он похож на туманный барьер, который окружал Герцогство Копья. Я подозреваю, что, помимо анамнеза, здесь есть еще одно копье, похожее на Рассветную Точку, дающее свою защиту.

Я здесь даже ближе к поверхности, чем в поместье Илрита у впадины. Глубина, пожалуй, не превышает глубины одноэтажного дома. Лунный свет доходит до меня более яркими лучами, но это не единственный источник света. Высоко, высоко над поверхностью воды, как серебристые облака, покачиваются ветви огромного дерева, которое, как я могу предположить, является Дерево Жизни.

Его корни, погружаясь в воду, испускают знакомую красную дымку, и чем дальше они погружаются в глубину, тем непостижимо глубже. Подводный выступ дугой огибает замок, отходя от него назад и в сторону, половина дерева стоит на отвесном карнизе. Другая половина уходит в небытие.

Внизу, в глубокой, глубокой тьме океана, столь огромного, что он никогда не знал света, видны слабые очертания движения. Массивные щупальца скользят по окрашенной ржавчиной воде, словно рваный плащ самой Смерти. Я перебираюсь на перила балкона — совершенно ненужные под водой и исключительно эстетические. Но это дает мне возможность за что-то ухватиться. Это помогает мне почувствовать, что между мной и той зияющей бездной, которая грозит поглотить меня целиком, есть какая-то преграда.

Вспышка зеленого света на мгновение пробивается сквозь мрак, и я понимаю, что на меня смотрят глаза старого бога. Он чувствует меня. Он знает, что я здесь и что скоро я буду готова встретиться с ним.

Я не могу подавить холодок, пробежавший по позвоночнику. В горле запершило от привкуса желчи. Скоро… я буду отдана тьме. Скоро я окажусь в ее лапах.

Приди ко мне, чуть слышно произносит она. Приди ко мне и познай Смерть.

Глава 26

Рассвет, пробивающийся сквозь арки, ведущие на мой балкон, стал красновато-аквамариновым, когда он проникает сквозь гниль и океан. Я провела ночь в своей постели, стараясь не слишком беспокоиться за Илрита и не думать о чудовище, скрывающемся за барьером. Однако с появлением солнца меня снова потянуло к перилам. Хотя бы для того, чтобы подтвердить свои вчерашние подозрения.

Свет действительно не проникает в Бездну. Солнечные лучи освещают ствол Дерева Жизни, но сияние быстро гаснет, когда дерево расщепляется на корни. Вода меняется от бледного сине-зеленого цвета в самом верху до более насыщенного синего с красным оттенком и, наконец, до цвета неба между звездами, когда гниение превращает океан в глубокий, клубящийся пурпур.

Странно, но при дневном свете Крокан как-то менее заметен. Возможно, он дремлет. А может, я вообще не видела его прошлой ночью. А может, это просто страх и тревога от того, что мне наконец-то представили Бездну, в которую я буду брошена. Я крепко вцепилась в перила балкона. Что мешает богу прийти за мной сейчас? Конечно, не хлипкий серебристый барьер. От гнили он, может, и убережет, но против первозданного бога, подозреваю, мало что даст.