– Мы всегда рады гостям,– замурлыкал начальник официантов, элегантно сгребая со стола деньги.

«Ага, конечно, чаевым ты моим рад», подумал Влад.

Выйдя на улицу, он поймал машину. Нацмен шофёр оказался весёлым парнем. Всю дорогу рассказывал ему смешные байки о рыбалке. Когда они закончились, включил радио.

"Но надо держаться…надо держаться, если сорваться, то можно нарваться и тут…", донесся голос Розенбаума.

Влад кивал в такт песне и думал: может, правда на рыбалку съездить? Хоть нормально время провести. А то наступает вечер – и кобелём вой, так скучно! Приходится много пить, а это вредно для здоровья…

– Вам нравится Розенбаум? – Убавив звук, решил навести с ним мосты таксист.

Влад, глядя в окно, едва пошевелил плечами:

– Да. Почему нет?

– Мне тоже. Хотя эти евреи, я вам скажу, они зарабатывают тем, что умеют хорошо рассказать другим, как им плохо живётся!

Влад ухмыльнулся шутке.

– Нет, честно! – Продолжал таксист. – А сами – как сыр в масле катаются. Посмотришь – всё у них есть: и деньги, и квартира, и почёт, и всё, что нужно…У меня вот ничего нет. Хотя пою весь день и чувство юмора хорошее. Отчего так, не знаете?

– Просто наверно они удачливей нас, – предположил Влад.

– Ясно, что они удачливей, но почему?

– Карма хорошая.

– Понятно, карма…– не отступал водитель, которого судя по карточке на торпеде, звали Азиз. – Но откуда они её берут эту карму?

Он, слабо улыбнувшись, не ответил, пожав плечами.

– Не возражаете, я остановлюсь, воды купить? –Вежливо спросил он его.

Влад кивнул. Пока водитель ходил, он вытащил из кофра ноутбук, открыл его и стал читать справку, которую подготовил ему в Москве редактор. Справка касалась дореволюционного периода и пестрела цифрами – столько -то гимназий, столько музеев, театров и так далее. Зачем ему это? Он равнодушно скользил глазами по тексту. Вдруг его внимание привлёк отчёт некого исследователя прошлого, который писал:

"Крепкое телосложение составляет основную черту в природе здешнего народа. Есть в своем роде – великаны … во всех частях тела, стана и очерка лица видна правильность. Больше русых. Все почти с свежим здоровым цветом лица; худощавых мало…".

Он посмотрел за окно. На автобусной остановке стояли люди. Не великаны, обычные. С какими –то не слишком свежими лицами. Большинство из них, по крайней мере, он бы не назвал здоровыми. Неужели так испортился генотип? Поглядев на себя в зеркало, Влад подумал, что и он от всех недалеко ушёл.

Вернулся с водой шофёр. Машина снова поехала. Начали меняться дома и улицы, не вызывая в душе эмоций. Машинально он читал таблички. Все названия были в одном ключе: улица Ленина, Калинина, Мира, Пархоменко… Однообразно мелькали дома, прямоугольные, из желтоватого кирпича здания с левого бока проспекта, вытянутые типовые многоэтажки – с правого. Между ними изломанные крыши магазинчиков. Куда подевалось разнообразие форм и оттенков? Он снова углубился в текст на экране. Дальше в справке говорилось:

"1900—1913 Это период взрывного роста строительства жилых зданий, больниц, школ, гостиниц. Построено здание «Общественного собрания»…

Он вспомнил, как в один из вечеров, бесцельно проболтавшись по городу, вернулся в номер, в котором не было кондиционера, и подошёл к распахнутому гостиничному окну. Внизу был фонарный столб, жёлтый свет которого равномерно освещал перекрёсток. Чем -то это напоминало раёк, украшенный мелкими блёстками. Через дорогу от гостиницы стоял дом, похожий на дореволюционную управу. Может, когда он и был «Общественным собранием». А, может, и нет.

Мрачноватое здание было длинным, убегавшим к следующему вверх по улице перекрёстку внушительной трапецией из кирпича. Света в окнах дома не было. Дом стоял трёхэтажный, его жестяная крыша была покрыта красным суриком. С высоты пятого этажа, где находился его номер, ему были отлично видны аттики дома с выломанными деревянными рейками на дверцах и антенны. Окна здания были грязными от уличной пыли. Что находилось внутри дома было невозможно понять из –за прижатых к окнам высоких кип бумажных папок. «Вот так достопримечательность!», невесело подумал тогда он. Красивый дом и так запущен!

После осмотра дома, Влад от нечего делать свесился через подоконник. В пройме тротуара рос клён, чьи листья едва ли не касались стен гостиницы. Протянув руку, он хотел сорвать лист, но тот был далеко. Однако он не успокоился до тех пор, пока трофей не оказался в его ладони. Резной гостинец пах чем -то горьким и несъедобным. Размяв лист между пальцами, он бросил его вниз. Перекрёсток был всё ещё пуст. За те пять минут, что он стоял у окна, не появилось ни одного прохожего. "Город – призрак…", подумал он. Потом он понял, что его первое впечатление было верным. Заснуть в этой духоте оказалось невозможным. Достав кошелёк, он открыл его и пересчитал наличность. Гульнуть пару раз хватит, подумал он. Так началась его командировка.