Появление волны критики в ответ на очередной труд сторонников Российской империи – дело совершенно житейское. А вот намек на то, что за всем этим стоят западные спецслужбы в лице их украинского филиала, и поэтому любая критика данного труда является вражеской пропагандой – как воспринимается? Правильно! Лучшей антирекламы митрополиту – и как автору, и как политику, даже и придумать трудно. С такими защитниками и врагов не надо.

Детализация тоже любопытна. Особенно пассаж, что противнику выгодна «абсолютизация негативных аспектов и сопоставления их с современной Россией в негативном ключе». В переводе с умного языка на русский это означает: если вы говорите, что в Российской империи жить было плохо, тем самым льете воду на мельницу вражеской пропаганды. Такие передергивания не то что в реальной истории штабелями громоздятся – они уже афоризмами стали. Если не хотите брать журнал – значит, не сочувствуете детям Германии?

Кстати, если говорить о монархическом спектре, то взгляды автора левее левых. Он даже признает (о ужас! Монархисты трясут головами и мелко крестятся), что это не большевики виновны в развале России, что до них подсуетились другие, и были эти другие из самых что ни на есть российских верхов. В книге о. Тихона центр тяжести перенесен с Октябрьской на Февральскую революцию, что уже само по себе приятно. Признание церковного деятеля такого уровня, что это не большевики скинули царя и угробили империю, есть крупный шаг вперед по сравнению с тем, что говорилось в церковных кругах раньше. Впрочем, сейчас, на нынешнем уровне знания истории, обвинять большевиков в крушении России как-то уже и неприлично. До них было кому постараться.

Но это не значит, что с озвученной о. Тихоном версией можно согласиться. Поскольку он не отвечает на самый главный вопрос: почему все-таки погибло великое и прекрасное государство под названием «Российская империя»?

Как пишутся исторические труды? Человек досконально изучает какой-либо частный вопрос, а потом встраивает его в общую картину времени. Которую он не изучает – ни критически, ни просто так, а проходит в рамках университетского курса или берет из спектра общепринятых вариантов. А зачем изучать – это же общая часть, по сути, предисловие, на раскрытие темы никак не влияющее. Ну каким образом на труд об особенностях семеноводства конца 20-х годов влияет, какая в то время была оппозиция Сталину? Тут ведь важна не политика, а урожайность новых сортов зерновых, правда?

Но когда речь идет о причинах гибели державы, такой вариант не прокатывает категорически. Потому что общая картина – не предисловие, а фундамент событий. На чем было построено здание под названием «Российская империя» – на камне или на песке? А может быть, на камне, но оказалось слишком тяжелым для своего фундамента? Или его подмыла вода, подточили жуки-древоточцы? А может, и стены сгнили?

В качестве общего фона о. Тихон взял эмигрантско-монархическую картинку под общим названием «Как упоительны в России вечера». Изображать Российскую империю процветающей державой начала еще русская эмиграция. Для них, представителей верхушки общества, страна, в которой они очень неплохо жили, и вправду была «потерянным раем». Вспомним хотя бы «Лето Господне» Ивана Шмелева – воспоминания сына московского купца о сытом и радостном детстве. А для работников его папеньки жизнь была так же светла? А для бедной вдовы с ребенком, приходившей за подаянием?

Сын купца об этом не задумывался. Мог бы задуматься взрослый писатель, но у него все затмевала ненависть. Его сын, врангелевский офицер, был расстрелян в Крыму, сам писатель оказался в эмиграции. Кстати, относился к той части русской эмиграции, которая приветствовала Гитлера, и еще как! Наступление немцев под Москвой он сравнивал со вступлением Сергия Радонежского в свою обитель. Интересно, переменил ли он мнение, когда узнал, что творили немцы на нашей земле?

Но мы отвлеклись. Многие, слишком многие представители высшего общества и просто общества восприняли Февральскую революцию восторженно. Однако вместо приличных демократических преобразований в стране началось такое, что вся верхушка, или, как нынче модно говорить, «элита», оказалась кто в Париже, кто в Берлине. И полетел над миром «плач Ярославны» по загубленной империи. Раз большевики разорили их, хозяев русской жизни, значит, они разорили и Россию, чего тут непонятного? Ведь они – лучшие люди державы, а значит, они и есть Россия.

Где-то мы уже такое слышали, причем совсем недавно. «Это Россия уехала от вас, м… Потому что Россия – они, а не вы». История повторилась еще раз, в виде фарса. Действительно, куда уж стране выжить без раскрученных комедиантов! Но она, как оказалась, вполне способна прожить и без дворян с купцами. Как такое можно признать?

А поскольку успехи Советского Союза настолько очевидны, что отрицать их не получается, что остается? Доказать, что империя была процветающей державой и добилась бы того же самого без всяких революций, причем с намного меньшими издержками.

Метод, кстати, был избран совершенно социалистический – жонглирование показателями. Доказать-то можно все, что угодно, если умело обращаться с цифрами – что люди ходят на руках и люди ходят на боках, особенно если априори объявить всех несогласных вражескими агентами.

Что же произошло такого, что империя вдруг обрушилась – причем одномоментно, за несколько дней и по всей стране? Что, русские мужики вдруг все хором возжелали конституционной монархии? Решив развести Николая с Александрой Федоровной и женив его на принцессе Конституции 1 ? Им-то чего спокойно не сиделось, не пахалось, не воевалось?

Если прочитать первые главы «Гибели империи», сие совершенно непонятно. Просто помрачение какое-то нашло. О. Тихон приводит цитату горячо любимого русскими монархистами писателя Владимира Солоухина, с которым явно солидарен.

«Теперь позвольте спросить: если все цвело: наука, музыка, литература, театр, певческие голоса, балет, живопись, архитектура, бурно развивалась промышленность, наступая на пятки самым передовым странам; русским хлебом и салом завалены мировые рынки; в деревнях праздники, хороводы и песни; на масленицах катания; магазины ломятся от продуктов; все дешево, доступно, – и вот если все это цвело, так что же тогда гнило?»