– А он, кажется, в тебя втюрился, – тихо проговорил Митя.

– Кто? – глупо переспросила я.

– Ну кто? О ком мы говорим? Кирилл! Кто еще… Все про тебя спрашивал.

Я негромко рассмеялась:

– «Втюрился». Ну и словечко ты вспомнил… Из детского сада, что ли?

Брат промолчал.

– Мить, а ты тоже поверил в эту ведьму? Наверное, завтра с утра, при солнечном свете все не будет казаться таким уж жутким, как сейчас. Ты как считаешь?

Не услышав ответа, я продолжила:

– А что именно Игорь про меня спрашивал? Мм? Мить?..

Похоже, Митька уже крепко спал. Вот везет человеку. А я после слов брата тем более уснуть не могла. Ведь Митя считает, что я нравлюсь Кириллу.

Тревожные мрачные картинки отступили. Теперь я, улыбаясь, смотрела в окно. За нами сквозь ажурную занавеску подглядывали желтые звезды.

***

Солнечный луч проник сквозь шторы и попал прямо на мою подушку. Я улыбнулась и растянулась в постели. Как замечательно, когда у тебя каникулы и не торопиться вставать с утра. Можно спать сколько душе угодно. С улицы доносился щебет птиц, напоминая о приближающемся утре. Я снова с удовольствием закрыла глаза…

– Таська? – раздался шепот отца над головой. Я резко подняла голову. Митя еще спал, раскинувшись на своей кровати. – Там тебя спрашивают.

– Кто? – спросонья не понимала я.

– Не знаю, – шутливо пожал плечами отец. – Девочка какая-то.

Ксюха?.. Еще на речке она обещала зайти за мной, чтобы устроить экскурсию по Сосновке. Но ведь не в такую рань… Я потянулась за своими электронными наручными часами, которые лежали на тумбочке. Восемь утра! С ума сошла что ли?

Спрятавшись под одеяло, я вихрем спустилась на веранду. Ксюша ждала меня на террасе. Глядя на нее, возникло впечатление, что она проснулась пару часов назад. Выспавшаяся и довольная… в лавандовой рубашке в клетку с короткими рукавами и джинсовых шортах. Я взглянула на свое отражение в окно. Взлохмаченные волосы, опухшие глаза, оттекшее лицо… Просто садовое пугало.

– Городские! – уже привычно покачала головой Ксюша. – Долго спите.

«А что нам тут еще делать?» – с раздражением подумала я, но промолчала.

– И Митяй твой дрыхнет до сих пор?

– Угу, – промычала я сонно. Ха! «До сих пор»… Да, Митька в каникулы может до обеда проспать. Впрочем, как все нормальные подростки.

Внезапно Ксюха приосанилась и как-то странно заморгала. Будто сейчас заплачет. Бросив пару раз взгляд на соседний участок, она залилась краской. Я тоже посмотрела в ту сторону. На крыльце стоял Кирилл с чашкой в руках. Ух, наверное, там свежесваренный кофе… Заметив, как мы обе пялимся на него, парень поприветствовал нас, приподняв чашку. Мы синхронно помахали ему в ответ. С глупыми улыбками. При этом одеяло мое предательски соскользнуло, продемонстрировав мою глупую пижаму с Мишками Тедди.

– Проклятье, – прошипела я, вновь заворачиваясь в одеяло. Хороша, ничего не скажешь! Еще и с таким гнездом на голове. Не сказать, что я была без ума от Кирилла, но все-таки не хотелось оказаться в глупом положении, когда рядом симпатичный парень. Зато Ксюха просияла.

– Мать честна, какой он все-таки красавчик! – пролепетала она мне. – Еще фору даст нашему Сычу.

– Какому сычу? – потупила я взгляд.

– Да, есть тут один… товарищ, – фыркнула Ксюша. – Ну, Игорь Сычов. Местный Крис Хемсворт. Не только по Кириллу все бабы у нас тут пищат.

– И ты тоже? – усмехнулась я.

– Вот еще! – дернула плечиком Ксюха. – Я не ведусь на всяких там самовлюбленных напыщенных индюков.

Я рассмеялась. Индюки, сыч… Веселый птичник у них тут.

– Тем более мне больше блондины нравятся. Ну, ты что, истуканом, стоишь? – вдруг наехала на меня подруга. Я аж смехом поперхнулась. – Собирайся давай! Сосновка, знаешь ли, не ждет.

Я кивнула и отправилась обратно в дом. После всех водных процедур быстро поднялась в свою комнату, переоделась в велосипедки, белую майку и красную рубашку, обула кеды. Митька по-прежнему предательски сладко дрых. Захотелось запустить в него чем-нибудь, например расческой, которая была у меня в этот момент в руках. Но тут брат сам, щурясь, приоткрыл один глаз.

– Ты куда это с утра пораньше? – хриплым голосом спросил он.

– Сосновка, знаешь ли, не ждет, – зачем-то повторила я слова Ксюхи.

Митя посмотрел на меня как на сумасшедшую. Когда я вновь появилась перед Ксюшей, та подняла большой палец.

– Вот это я понимаю! Превращение из гусеницы в бабочку.

– Из куколки, – скромно заметила я.

Сосновка уже жила полной жизнью. Казалось, во всей деревне в этот час спал только Митька. Ксюша провела меня по всем уголкам, показала сквер, где вечерами собиралась молодежь, местный клуб и даже для чего-то почту.

– Поклонникам своим открытки из Сосновки пришлешь, – подмигнула мне Ксюха. Я тяжело вздохнула – было бы кому.

Мы навернули несколько кругов по деревне, и, кажется, я уже заочно знала каждого. Вот в том аккуратном зеленом домике – тетя Зоя, у которой можно было приобрести самое вкусное коровье молоко, у кого не было своего хозяйства. В общем, таким как мы – городским. А в двухэтажном деревянном доме напротив жила какая-то противная Надька, никто из Ксюхиных «девок» не общался, потому что терпеть не мог. «Надя много из себя строит», – заключила Таня. Я знала о каждой сосновской персоне, интересной и не очень. Каждая деталь, каждая мелочь, казалось, была важна для Ксюши. Она помнила, кто где живет, с кем дружит или кого не любит. В ее глазах деревня была маленьким миром, полным тайн и сплетен. К концу нашей прогулки голова моя пухла от кучи ненужной информации.