Да, захотел ее занять делом, а то продолжает себя накручивать и додумается до черт знает чего. А как отвечающая за лазарет и больницу она меня полностью устраивает. Поди найди кого-нибудь на ее место, если вздумает сбежать. И ведь такие планы в ее голове есть, готов на что угодно поспорить! Скорее всего уже и маршрут бегства наметила, такие действия необходимо пресечь на корню. Защитить ее смогу, не вижу каких-то особых проблем. Правда, не ожидал, что столкнусь с отставным генералом. Про господина Сучкова осторожно узнавал, тот хоть и со странностями, не любит выходит в свет, но пользуется авторитетом и связи у него большие. Поговаривали, что с императором часто общался и тот к нему благоволил. С чего отставной генерал удалился в поместье и стал жить затворником, при этом имея такую сильную охрану? Еще и делает вид, что его дела идут неважно и он на грани банкротства! В памяти всплыли те ощущения, когда ждал нападения людей Сучкова и готовился к драке. На тот момент оценивал свои шансы как незначительные. Точнее, вряд ли защитил девушку, с которой приехал, а бросить ее не смог.

— Готово! — потер ладони и отложил писчую ручку. — Оксана, внимательно прочти бумаги и внеси правки, если с чем-то несогласна. Да, при малейшем сомнении задавай вопросы. Не следует в себе хранить недопонимание.

Подвинул в ее сторону расписку, что обязуюсь вернуть ей всё ее имущество, свободу, титул и имя, как только она окажется освобождена от брака.

— Тут про сестру ни слова и как-то странно звучит, что все это наступит только после разрыва моей связи с господином Лисициным, — произнесла целительница, а потом добавила: — Не ясен мой статус и обязанности, когда вам подчинюсь.

— У тебя нет договора с университетом? — ехидно поинтересовался я. — Ведь указал, что трудовые обязанности на первом месте и они основные. При этом, — улыбнулся, — в уставе нашего учебного заведения четко прописаны права и обязанности.

Лисицина глубоко задумалась, а я доволен проделанной работой. Осталось документы заверить и на молодую женщину и ее сестру ни один муж-рабовладелец прав не предъявит. Нет, попытаться может, но получит отпор. С юридической точки зрения, основываясь на свод законов империи, когда крепостной сбегает и сам себя обеспечивает в течении шести месяцев, то он волен найти нового хозяина, в том числе и заключать всевозможные договора. Разумеется, если подопечный не находит защиты и не выправит новых документов, то права на него прежний владелец может заявить и, скорее всего, такую просьбу удовлетворят. Правда, это не касается супругов, но большого различия не углядываю. Зато могу потребовать провести тщательное расследование по нарушениям договорных обязательств господином Лисициным. Он же в брачном договоре давал некие гарантии! Жаль нет возможности обвинить его в попытки изнасилования, времени много прошло, а само оно не состоялось. Ну, последнее, как говорится, слава Богу!

— Если вы уверены, то готова подписать, — напряженным голосом произнесла Оксана.

— После всех формальностей, если захочешь, то и в мой клан вправе вступить, тогда будешь с сестрой под двойной защитой, — подумав, предложил я.

— Это никогда не поздно сделать, — отрицательно качнула головой молодая женщина, а потом попросила: — Дай ручку.

И вот формальности соблюли, бумаги заверили, в том числе и не лично от меня, а от университетской должности, которую занимаю. Аурные слепки перетекли на подписи, теперь ни у кого не возникнет подозрений, что мы действовали не по доброй воле и без принуждения.

— Скажи, а твой супруг как договор потребовал подписать? — спохватился я. — Обычной подписью и кровью, оставив отпечаток пальца?

— Откуда знаешь? Если не ошибаюсь, то вчера этот момент не уточняла.

— Догадался, — хмыкнул я. — Ладно, отправляемся в больницу, а то нас раненый заждался.

Как оказалось чуть позже, меня еще и Софи с Натали поджидали. Девушки нервно расхаживали перед палатой, где разместили рабочего. При этом у подруг ауры полыхают от негодования. Когда же мы с веселой и довольной целительницей подошли, то у княжны посерело лицо, а сама она даже покачнулась. Натали ее успела под локоть подхватить. При этом моя компаньонка выглядит какой-то растерянной и опустошенной.

— Дамы, доброго дня, — вежливо поздоровался я, теряясь в догадках, что случилось.

— Здравствуйте, — почему-то пристально разглядывая мою спутницу, хором ответили подруги.

— Добрый день, — склонила голову целительница, а потом у меня уточнила: — Господин Воронов, могу ли идти и готовить пострадавшего к операции?

— Ступай, — согласился я, а уже в спину, попросил: — Все взвесь и реши, как пулю будем извлекать. Если считаешь, что с помощью рунных плетений все пройдет лучше, то так и скажи.

— Не справлюсь, — оглянувшись призналась Оксана Игоревна.

— Ты будешь мне ассистировать, совместно с госпожой Сухаревой, — пояснил ей и посмотрел на компаньонку: — Ты же не откажешь?

— Нет, — без раздумий кивнула Натали.

— Да, а чего вы здесь вдвоем-то делаете? — спохватился я. — Случилось что-то или обе собрались присутствовать на операции?

— Минако сейчас подойдет, она в дамскую комнату отошла, — холодно произнесла княжна.

Хм, в больнице есть только уборные, правда, раздельные по половому признаку. Никаких дамских комнат и в помине нет! Но воспитание Софи не позволяет называть вещи своими именами. Зато спешащая к нам японочка явно такого не придерживается.

— Где она?! — чуть ли не кипя от гнева и злобно на меня смотря, поинтересовалась принцесса другой страны.

— Кто? — уточнил я, наблюдая, как баронесса пытается охладить порыв Минако, показывая знаками, чтобы та успокоилась.

— Господин врачеватель, у меня о вас сложилось другое мнение! — припечатала принцесса.

— Да что не так-то?! — возмущенно спросил, догадываясь откуда ветер дует.

Кто-то им нашептал, что мы с Лисициной утром шли вдвоем от ее дома в университет. Оксана Игоревна предлагала, чтобы ушел первым, но я отказался. Ведь ничего предосудительного не сделал, а если бы что-то и случилось, к обоюдному удовольствию, то это наше личное дело и никого другого! Одна беда, на Софи почему-то смотреть не могу кроме как ощущаю тоску и вину. Это все последствия магической привязки, следовало от нее ночью раз и навсегда избавиться.