Мариам понял, что речь идет не столько о самом эксперименте, сколько о его субъекте, и широко улыбнулся:

– Я все понял, магистр Гр… Гротт… Тьма! Да как это вообще выговорить можно?!

Фабиан Гроттернбергский громко закатил глаза и, щелкнув пальцами, повернулся к Кайе:

– Тему сформулируете – принесешь покажешь. Я ушел.

О чем-то задумавшись, Кайа смотрела в спину удаляющемуся широким шагом начальству и вздрогнула от неожиданности, когда рукава коснулась широкая ладонь.

– Он всегда такой? – почему-то тихо спросил новый аспирант факультета некромантии.

– Какой? – вздернула бровь магистр Эрихто.

– Трудноперевариваемый, – усмехнулся темный. Его новый научный руководитель пожала плечами. – А с вами так же сложно работать?

– Со мной очень легко найти общий язык, – спокойно возразила магистр. – Если прикусите свой.

***

– Да ты, похоже, выигрываешь каждое утро, когда просто просыпаешься живым! – выслушав его историю, только и смогла воскликнуть я.

– Похоже на то, – пожал плечами темный. – Трудно быть сильным, умным, красивым и харизматичным!

– Зверь-Прародитель, – фыркнула я. – Это ты про себя, что ли?

– Конечно, – усмехнулся он, съезжая на обочину. – Не хочешь размяться?

Я задумчиво посмотрела на небо. Уже почти южные, крупные мохнатые звезды начали бледнеть, хотя небо все еще оставалось черным. Сверилась с навигатором и присвистнула – меньше, чем за сутки, мы преодолели расстояние в два дня пути! Сколько же он гнал?!

Выйдя из машины, я до хруста потянулась, тактично отворачиваясь от мальчишки, которому, видимо, принципиально нужны были кусты, коих в округе не наблюдалось.

И, кстати, надо попробовать относиться к нему, как ко взрослому, мысленно попеняла себе я. По человеческим меркам, он уже вполне себе мужчина и даже не особенно молодой. Но с толку сбивала внешность и дурашливая манера поведения. А еще то, что для оборотня сто с небольшим лет – это ну-у… такой, очень молодой мужчина. Я усмехнулась своим мыслям. Сама я была даже младше него, когда пришлось стать взрослой и старшей. И опорой. И поддержкой. Так, Гарта, опять ты ворчишь, как бабка, которой по зиме сравнялось пятьсот лет! А, может, воспользоваться шансом побегать на четырех лапах? Хм…

Я бросила взгляд на пар… мужчину, уже покончившего с интимными мероприятиями и выполняющего какой-то комплекс физических упражнений. На меня он внимания не обращал, поэтому воспользовавшись тем, что нас разделяла машина, я быстренько разделась и нырнула в трансформацию. С возрастом процесс становится менее болезненным и его все проще контролировать, но переплавляющиеся кости и тело, прорастающее шерстью, – зрелище сильно на любителя…

Хм. В этот раз даже практически совсем не больно…

– Ты уже все? – раздалось с той стороны внедорожника. Я встряхнулась всем телом и зевнула. Вот же ж… исследователь! – Какая ты… красивая…

Восхищенный вздох, раздавшийся откуда-то сверху, конечно, польстил, но я не стала удостаивать мага ответом. Махнув хвостом, одним прыжком покрыла несколько метров. Обрушившаяся на меня лавина запахов начала постепенно разделяться, выстраиваясь в такую упорядоченную и прекрасно сбалансированную систему, что одна мысль о необходимости возвращаться в человеческую ипостась внушила отвращение.

Я неслась наперегонки с ветром длинными скачками, врезаясь носом в упругую волну встречного ветра. Ох, как я давно не бегала вот так, просто дыша полной грудью, как давно… Второе тело, наслаждаясь свободой, инстинктивно рвануло за насмерть перепуганным зайцем. В округе не было ни одного оборотня, а вот настоящих волков было в избытке.

Расхохотавшись, я повторила все заячьи маневры и решила, что на сегодня все-таки хватит. Медлить нельзя, работа – прежде всего. С сожалением повернула назад.

– Ну, надо же! – не унимался Мариам, жуя бутерброд из моих запасов. – Ты действительно можешь разговаривать во второй ипостаси! Но ведь голосовые связки у волков другие! Родовая магия?

Конечно, могу! Правда, пришлось прибегнуть к многоступенчатым идиоматическим конструкциям, чтобы изгнать это исчадие Тьмы за машину. Он так воодушевился, что я уж думала придется трансформироваться при нем. Разумеется, я не стеснялась ни своего поджарого жилистого тела, ни самого процесса. Но уж слишком маниакально-исследовательским огнем горели его глаза. Предпочитаю, чтобы меня рассматривали несколько в другом контексте.