– - Конкретные подробности, сам понимаешь, обсуждаются уже с партнерами, а не со случайно встреченными приятелями...-- начал было Гриша, но его перебила Анат:

– - С сообщниками. В предлагаемом тобой бизнесе это так называется.

– - Пусть даже так!
– - Гриша разозлился и, наконец-то, стал узнаваем.-Все предельно просто. Есть два варианта. Первый -- некоторые археологические ценности оказываются в коллекции Криса, который рано или поздно их как-то легализует и сделает доступными для историков, а на вашем банковском счету появляется очень серьезная сумма. Второй -- уникальные находки попадают хрен знает куда, скорее всего уничтожаются, а в лучшем случае -- к каким-нибудь нефтяным шейхам и теряются в песках. А на вашем счету остается вечный пролетарский мозолистый минус.

– - Не трогай романтику большого минуса,-- огрызнулся Макс,-- должна же быть в нашей жизни хоть какая-то романтика.

– - А почему именно Крис?
– - подозрительно спросила Анат.

– - Абсолютно не именно. Просто улов оказался рекордный. Если не расширить рынок -- цены упадут.

– - У копателей, кстати, уже упали,-- добавила Алина с интонациями гурии.-- Так что надо ловить момент.

– - "Момент" -- был такой клей в Совке. Его токсикоманы нюхали,-брезгливо сказала Анат.

И как-то все задумались. То ли о прошлом, то ли о будущем. Лица их назвать просветленными было нельзя.

Давид

Лея уже спала. Или делала вид, что спит. Лежала тихо. Половина кровати пустовала, она придвинулась к стенке, и свободное место было как пустой рукав у калеки -- чужим и жалким. Я разделся и осторожно, стараясь не разбудить, а скорее не обидеть своим бурным вторжением в ее подоткнутое тепло, втек в постель. Она, конечно, не спала, но все равно, нарушенное спокойствие -- это как нарушенный сон. Всегда застаешь человека врасплох.

Я замер. Через минуту она, не шевелясь, шепнула:

– - Эй...

Я пошуршал пальцем под ее подушкой, будто мышка из детства пробежала там. Она быстро, словно караулила, схватила мою ладонь и засмеялась:

– - Попался?

– - Попался.

– - Где был?

Где я был? В гостях у самого себя, но еще менее опытного, чем теперь. Поэтому теперь кажусь себе необычно взрослым и усталым, если и не знающим ничего, то гораздо более способным к догадкам и суждениям, чем мне казалось раньше.

– - В лесу. Потом в центре. Шел к (C), а очутился в лесу.

– - Кого там встретил?

– - Почему ты думаешь, что кого-то встретил?

– - Ты всегда кого-то встречаешь.

Лея чувствует меня. Она словно ребенок в чреве моей жизни. Она ощущает любое изменение в моей крови и беспокойно шевелится.

– - В центре видел (C). А в лесу встретил бомжа. Я встретил там бомжа и бомжиху. Женщина была почти голая.

– - А бомж?

– - А бомж был похож на меня.

Лея просунула мне под живот прохладные коленки -- оказывается, она замерзла. Я прикрыл их ладонями и погладил. На левой был шрам, еще свежий.

– - Потому что ты тоже бомж?
– - спросила она.

Я поцеловал ее. Надо было выключить кондиционер, да вставать не хотелось.

– - Он говорил со мной о каких-то странных вещах,-- зачем-то сказал я.-О своих ошибках. Что он не сумел распутать женщину и время, хотя должен был...

– - Зачем тебе это было слушать?

Зачем-то надо было. Там мне это казалось важным.

– - Он интересно рассказывал. Как будто он -- воин царя Давида, а она -иевусейка.

– - Понятно, перевоплощаются, как вы с Гришей... Ну, в этом колодце. Не так уж вы были оригинальны. Этот Город многих под такое затачивает... А дальше что?

– - Дальше -- она была его пленницей. И он ее полюбил. У него возникли проблемы с религиозным законом. Тогда он его просто не нарушил.

– - Это как?

– - Как не нарушил? Да он что-то такое про законы рассказывал... Может быть врал. Слишком у него закон либеральный про пленных красавиц получался. Не могло быть либерального еврейского закона тогда. Но его все равно надо было нарушить. В общем, я не очень понял.

Лея согрелась. Ее коленки под моими ладонями потеплели. Она обрадовано воскликнула:

– - А я знаю про эти законы! Спорим?

– - Спорим. Что тебе проиграть?

– - Ладно, я так скажу. Я точно знаю. Точно и случайно. Была на какой-то лекции, еще в ульпане, меня тогда это удивило, и я запомнила.

– - Расскажи, проверим бомжа.

Лея залезла под мое одеяло, уткнулась в шею:

– - Ты лесной человек. Хвоей пахнет... Так вот, природа воина такова, что он не в силах отказаться от прекрасной пленницы. Каким бы богобоязненным не был. Он разгорячен битвой. Он победитель. Он рисковал. Ему положено, в общем. К тому же она не похожа на привычных ему женщин. Она -- добыча. Она в его власти. Сексуальное насилие это органичное продолжение насилия военного.