— Да, я вас узнала. — сказала женщина. — Хотела зайти?

— Да, если вы свободны.

— Приходи хоть сейчас. Я сегодня свободна. — не раздумывая, сказала гадалка, и я, поблагодарив ее, свернула на другую улицу, решив дойти до нее пешком.

Дорога занимала больше двадцати минут, и поэтому совсем скоро я уже звонила в домофон. Дверь пикнула, и я зашла в прохладный светлый подъезд.

Карина жила на восьмом этаже. Я вызвала лифт. В этот момент в подъезде снова запищал домофон, и через пару мгновений я увидела девушку.

Она была немного странно одета для той, кто мог жить в этом новом районе. Длинная юбка, обтягивающая цветная кофта с длинным рукавом. Повязка на голове, в стиле а-ля Капитан Джек Воробей. С виду цыганка, а может просто стиль такой.

Девушка подошла ко мне, и молча встала рядом, видимо тоже дожидаясь лифта. Наконец он приехал, и мы зашли в него вместе с ней.

От девушки сильно пахло цветочными духами, и я невольно глубоко вдохнула их. Голова закружилась практически мгновенно, и я схватилась за поручень в кабине. В глазах начало темнеть, и воздуха как-то стало не хватать, последнее, что я увидела, было невозмутимое лицо той девушки, которое склонилось надо мной.

'— И что это вы ко мне пожаловали? — спросил средних лет мужчина.

— Я хотела вас попросить…барин, дозвольте нам остаться. Наши люди…старики и дети, мы никому ничего плохого не делаем ведь. — начала говорить Надья.

— Вы пугаете деревенских. — проговорил помещик. — если не хотите, чтобы вас сожгли, лучше уезжайте. Были у нас пришлые, тоже норовили все остаться, однако деревенские мужики скоры на расправу с теми, кто им неугоден.

— Но, пожалуйста, мы только обосновались. — снова заговорила цыганка, но помещик Булгаков лишь отмахнулся.

— Мне нужно спокойствие на землях, — устало сказал он. — а вам нужна жизнь. Не заставляйте меня отдавать приказ своим казакам, чтобы вас выгоняли оружием. Пострадают, как вы говорили, и старики, и дети.

— Хорошо. Я услышала вас, барин, — кивнула Надья и решила зайти с другой стороны. — но ведь это не совсем ваши земли. Мы расположились в паре верст от реки. А за ней уже не ваши владения.

— Ты вздумала мне указывать девчонка? — недовольно прищурил глаза он. — Ты хоть понимаешь, что если я захочу, тебя прямо сейчас бросят в темницу до конца дней твоих!

— Я не хотела вас ни в коем случае обидеть, барин. — сделала испуганное лицо девушка, и покорно склонила голову.

— Кто ты такая, чтобы меня обидеть. — покачал головой он. — Я все сказал. Вам нужно уйти из этих мест. Завтра вас уже не должно быть. Иначе мне ничего не нужно делать, деревенские сами придут и перебьют вас всех.

— Но вы же власть, только вы и можете остановить их, мы никогда больше не пустим к себе деревенскую молодежь. Помогите нам, барин. — попытала счастье девушка еще раз.

— Я просто не смогу. Крестьяне ныне бунтуют по поводу и без. — сказал помещик Булгаков. — казаки не смогут их остановить. Даже оружие не сможет остановить взбесившихся людей.

Она беспомощно смотрела на него, не зная, что ей делать. Она надеялась на то, что он выслушает ее и поможет. Выслушать выслушал, но не помог.

Помещик был прав. Что может один глас против толпы, даже если это глас барина.

Надья вышла из его поместья, и подошла к своему коню, стараясь не замечать взгляды слуг и казаков, которые стояли на улице. Цыган никто не любил. Все боялись. Считали колдунами.

Она запрыгнула в седло, и, присвистнув, развернула скакуна.

Пятками пришпорила бока животному и поскакала прочь.

Путь проходил как раз через деревню, недалеко от поместья, и девушке пришла безумная мысль.

Мысль, которая в последствии изменила всю ее жизнь.

Время было послеобеденное, но людей на улице было полно. Старушки, сидевшие на скамейках у домов. Молодые женщины в светлых сарафанах, идущие от колодца с полными ведрами. Маленькие дети, бегающие практически голышом по улице. Мужчины скорее всего были на полях, но несколько крепких фигур она тоже разглядела.

Деревня ничем не отличающаяся от табора, в котором она жила. Но почему-то к ним испытывали ненависть. Надью заметили практически сразу.