Шрифт:
— И постаралась, чтобы всё свалили на тебя!
Ярвенн перевёл взгляд с невзрачного тёмного камушка, который держал в ладони, на меня, и ухмыльнулся:
— Ты начинаешь прозревать, Высочество. Могу я надеяться на то, что ты с мольбой о прощении рухнешь к моим ногам?
— Ещё чего, — в тон ему ответила я, стараясь не краснеть и пряча лицо за растрепавшимися прядями волос. — У меня были все основания подозревать именно тебя! Кто мог знать, что за всем этим стоит старенькая безобидная Скейда! Кстати, если чудовища продлевали её век, почему она не выглядит моложе своих лет?
— И этому есть объяснение. Владельцы артефакта жили, сколько хотели, не старея, но прятались под личинами добрых дедушек или бабушек, — Ярвенн повертел в ладони простую медную монетку. На артефакт она мало походила. — Догадываешься, принцесса, как избавиться от чудовищ?
— Уничтожить снейфнег! — не задумываясь, выпалила я. И Ярвенн согласно кивнул.
К тому времени, как мы уговорили Своенравную Сокровищницу рассказать нам о самых интригующих артефактах, а затем выбрали два из них, прошло немало времени. В комнату заглянул торопливый слуга в сбившемся набок сером колпаке:
— Повелитель зовёт! Говорит — всё готово!
Мы с Ярвенном дружно поблагодарили Сокровищницу за помощь, спрятали артефакты и вернулись в трапезную.
— Чары сняты, — объявил Феки, пожирая кусок очередного пирога, на этот раз уже не с травой, а с чем-то подозрительно красным. Я понадеялась, что это не сырое мясо. — Теперь ваш алмаз — просто красивый камушек. У меня таких в Сокровищнице полно. Взяли что-нибудь?
— Взяли, — коротко ответил Ярвенн и взмахнул рукой. Трапезная преобразилась за один миг! Красивые ледяные узоры побежали по белым стенам, с потолка свесились длинные острые сосульки, похожие на сталактиты в пещерах, а стол и парочка скамей превратились в ледяные скульптуры вроде тех, что украшали академию Эльдрейни. Краснобородый так и застыл на месте с недоеденным куском в руке.
— Действует, — широко улыбнулся Ярвенн, взяв алмазный перстень со стола и надев его на палец. — Кстати, принцесса, я, похоже, тебя обманул. Говоря, что ты и дальше сможешь следить за мной, я забыл, что Феки снимет все чары, какие есть на перстне.
Я уставилась на него. Ярвенн развёл руками с невинным видом:
— Но мы ведь убедились, что тебе незачем следить за мной!
— Ещё нет, — буркнула я, пусть и не совсем всерьёз. — А вдруг виноваты и Скейда, и ты?
— В чём виновата Скейда? — мгновенно встрепенулся Краснобородый, отложив кусок пирога обратно на плоское, по виду костяное блюдо. — Могу я помочь ей?
Я посмотрела на его взволнованное лицо, чувствуя жалость, несмотря на то, что Феки не вызывал у меня никакой симпатии, и вздохнула:
— Нет. Мы даже не знаем, где она.
— И чтобы это выяснить, пора возвращаться, — Ярвенн посмотрел на меня довольно выразительным взглядом, и я кивнула. Настало время уходить; когда мы сообщили об этом Феки, он почесал бороду и позволил себе хотя бы немного триумфа:
— Вы не говорили, чтоб я клялся помочь вам спуститься на равнину. А теперь всё! Уговор завершён! — Оранжевые глаза блеснули откровенным злорадством, и неудивительно. Гора, на которой располагался дворец Краснобородого, была крутой, и спуститься с неё пешком казалось нереальным.
— Всё так всё, — с внезапным равнодушием согласился Ярвенн. — Прощай, Феки.
Я даже прощаться не стала. Выходя из комнаты, услышала озабоченное:
— Эй, погодите! А ледяная магия долго теперь держаться будет?
— Всегда. Следи, чтобы сосулькой голову не разбило, — и, подмигнув опешившему Феки, Ярвенн направился вперёд по коридору. Догоняя его, я нетерпеливо поинтересовалась:
— Как спускаться будем? Я-то могу на крыльях, а ты…
— Обо мне не беспокойся, принцесса, — Ярвенн каким-то особенно бережным жестом коснулся моих волос, заставив растеряться и в то же время ощутить дрожь, пробежавшую по телу… Дрожь предчувствия? Да с чего бы это?!
Но всё закончилось тем, что Ярвенн лишь поправил мою диадему.
— «Не беспокойся»? — выдохнула я, радуясь, что в темноте не видно мои пунцовые щёки.
— Конечно. Ведь снежный вихрь, если его раскрутить, как следует, может унести хоть на край света!
XXIII
Хорошо, что я летела быстро и рассекла прохладный утренний воздух, как стремительная молния рассекает небо. Потому что я увидела людей, спрятавшихся в засаде, вооружённых луками и стрелами, гораздо раньше, чем они бы заметили меня.
Кого хотели убить — меня, Ярвенна или Краснобородого, я не знала, да это и неважно было.