Теперь Дмитрий Тимофеевич Язов был в гражданской одежде. К этому времени он уже побывал в должности министра обороны СССР, пережил попытку спасения страны с помощью ГКЧП [9] . Был под следствием, позже неубедительно говорил о свое роли в этой затее. И всё-таки, несмотря на пережитое, был он бодр, статен и уверенным в себе.

Автор подошел к маршалу и представился:

– Товарищ Маршал Советского Союза! Разрешите представиться: полковник Васюков. Служил под вашими знамёнами в Среднеазиатском военном округе, в 68-й мотострелковой дивизии.

– А… это вы там танк взорвали? – Маршал всё помнил. Только не стал уточнять, в каком полку это произошло.

Автор тоже не стал оправдываться, принял всё на свой счет, хотя он помнил, что происшествие с танком случилось в соседнем полку. А было это в ясный летний день. Перед обеденным перерывом во время обслуживания техники в одном танке загорелась промасленная ветошь с краской. Находившийся неподалёку сержант не растерялся, запрыгнул в танк и выгнал его в поле за пределы парка. Он успел вовремя покинуть танк до того момента, когда начал рваться боекомплект снарядов. Башню от внутренних взрывов сорвало в сторону, снаряды разлетались по округе, но никто не пострадал. Автор вспомнил, что он в это время застыл с ложкой над столом, тупо соображая, «по ком звонят колокола». Быстро пообедал и убыл в свой полк. Там всё шло обычным чередом, личный состав выстраивался для приема пищи и никак не реагировал на далёкие разрывы.

– Помню, прилетаю на вертолёте к вам в Сары-Озек. А Бижан [10] стоит, губы трясутся, – Язов пренебрежительно скривил лицо. – Я ему говорю: Иван, главное – люди целы! А железяку спишем. Сержанта надо представить к награде или к суду военного трибунала, если по его вине произошло возгорание.

Так маршал Язов подробно восстановил картину двадцатипятилетней давности.

– А теперь к Бижану на кривой козе не подъедешь. Начальник генерального штаба армии незалежной Украины, генерал-полковник. Тьфу, ты, господи прости!

– Товарищ маршал, разрешите с вами сфотографироваться. Мы ведь если не однополчане, то Озеки – точно! – предложил автор.

– Что ж давайте. Я рад встречи с земляками по службе… Унылый, проблемный гарнизон был… Я это помню, – заключил Язов, и его обступили со всех сторон желающие запечатлеть себя рядом с прославленным военачальником.

В связи со взорванным танком автору вспомнилась ещё одна история, связанная непосредственно с ним и также с выведенным из строя танком. И было это тоже недалеко от Сары-Озека, под Талды-Курганом. (Вот она биография и география Родины! Всё через черточку!) Его полк стоял в поле и по весенней распутице должен был выдвигаться в сторону станции погрузки и следовать железнодорожным транспортом на полигон. Чтобы сэкономить горючее и время на объезд труднопроходимого участка, решили обратиться к командиру соседнего танкового полка Петрову с просьбой выделить танк в качестве тягача.

Дело было накануне 8-го марта, и командира соседнего полка замполит со своим командиром нашли на квартире, за праздничным столом. Отмечали чей-то день рождения, но гости всё равно поздравили присутствующих здесь женщин с наступающим праздником и были усажены за стол. В процессе общения был оговорен порядок выделения в их распоряжение танка.

– Я назначу старшим к экипажу танка толкового офицера, а вы в свою очередь постарайтесь обеспечить меры безопасности, – примерно так было сказано Николаем Васильевичем Петровым.

Наутро танковый экипаж в составе механика-водителя, командира танка и старшего над ними целого майора был в расположении полка. И сразу же приступили к буксировке техники по грязи по самому короткому маршруту. Как и планировалось ранее. Для майора-танкиста несколько поездок по грязи хватило, чтобы понять, что дело предстояло скучное, рутинное, монотонное, на весь день, что механик-водитель освоил маршрут, и сам прекрасно справляется со своей задачей. Тем более, здесь майор встретил бывших сослуживцев по предыдущей службе, с которыми давно не виделся. И с которыми можно было обсудить массу тем. Короче, говоря протокольным языком, самоустранился от выполнения поставленной задачи.

Замполит полка после обеда возвращался из города, где совершал последние закупки необходимых товаров, которые должны были пригодиться в предстоящей командировке. Подъехав на автомобиле «Газ-66» к мостику через ручей, он прикидывал в уме, как ему удастся проехать по разбитой дороге, по этой грязи, до полевого лагеря. Сразу за мостом стояла гусеничная машина его полка. Вокруг неё суетились его подчиненные, а у работающей турбины сушил свою одежду незнакомый ему боец.

– Лейтенант Бедрин, а что здесь делает этот раздетый солдат? – спросил он командира взвода.

– Это сушит одежду механик-водитель танка, который в качестве тягача целый день таскал нашу технику, – доложил лейтенант.

– А где танк? Я его не вижу.

– Танк утонул.

– Как утонул? – опешил замполит, и рой мыслей пронесся в его голове, и главная среди них была о честном слове, данном командиру полка Николаю Васильевичу, и заверениях в обеспечении всех мер безопасности.

– А где старший? Где майор? – это уже относилось к механику-водителю.

– Не знаю, товарищ майор! Мой майор после обеда со мной не ездил.