По его тону я сразу поняла, что он все подстроил. Высчитал до мельчайших деталей. Он мог.

Меня взяли на работу только потому, что ему, видимо, вновь захотелось поиграться с тихоней Мирой.

— Забыл добавить, что неприятная, — сказала я.

— Как раз таки приятная. Я соскучился, Мира. А ты вспоминала обо мне? Только честно.

Он откинулся на спинку кресла и смотрел на меня… странно, если честно. Я даже не смогла понять, что именно я увидела на дне его синих глаз. Но сразу сделала вывод, что ничего хорошего.

— Нет, — ответила спокойно, хотя сердце билось так оглушающе.

Я просто о тебе не забывала - но тебе об этом знать необязательно. Но я больше не та тихоня. Эти четыре года разлуки сделали меня более сильной. Потому что теперь я не одна - у меня есть сыночек. И то, что он невероятно на тебя похож, тебе знать не обязательно. Потому что ты никогда с ним не познакомишься.

После того, что ты сделал в прошлом, ты не имеешь ни на что право.

— Если вы хотели узнать только это, Кирилл Александрович, то можно я уже пойду? — прямо спросила, когда пауза затянулась, а мужчина продолжал неотрывно на меня смотреть.

Под этим внимательным и изучающим взглядом я начинала теряться, и это бесило. Мои чувства к нему остались в прошлом, но наша встреча что-то всколыхнула неприятное во мне.

— Нет. Ты пойдешь только тогда, когда я тебе позволю, — спокойно отозвался он.

Как там говорила Милана? Руководитель у нас классный, с новенькими не жестит и понимающий? О том ли она человеке говорила?

— Мы с вами не переходили на “ты”, — поджав губы, напомнила я.

— Мира Алексеевна, присаживайтесь. Я еще не закончил разговор, — насмешливо протянул Никольский, а потом уточнил: — Надеюсь, так тебе больше нравится. Как сестра? Ещё учится в школе?

И хоть он улыбался, его синие глаза все так же напоминали лед.

Кажется, вот и проявление отвратительного характера моего “бывшего” парня. Со мной тогда он притворялся милым и пушистым, чтобы усыпить бдительность и заставить ему довериться. Он продумал все! С самого начала привязал к себе, так, что я искала утешение в нем. Не удивлюсь, если и одноклассники ему подыгрывали.

А что он задумал сейчас? Увидел мое имя или меня саму, когда я шла на собеседование, и решил тряхнуть стариной? Вспомнить былые развлечения?

Вряд ли такие подонки меняются.

А еще про Лесю спрашивает! Дальше что? Издевательски поинтересуется здоровьем моих погибших родителей?

— Извините, Кирилл Александрович, но вы не тот, с кем хочется сесть за один стол. И тем более не тот, с кем хочется вести задушевные беседы. Предлагаю вам прямо сейчас меня уволить.

Лицо Кирилла окаменело. Губы сжались в жесткую линию.

— Вот, значит, как. Но увольнять тебя просто потому, что мы раньше были знакомы, я не буду, Мира. Только если не справишься со своими обязанностями.

— А если я хочу сама уволиться? — спросила я, малодушно решив, что лучше снова оказаться безработной, чем работать на него. К черту, пойду наймусь хоть уборщицей или снова официанткой. Все лучше, чем терпеть его!

— Только не говори, что ты не читала трудовой договор, который подписывала, иначе я посчитаю, что брать тебя на работу было ошибкой, — грубо отрезал он. — Не терплю глупых людей, которые подписывают все, посмотрев лишь на цифры зарплаты.

— Я читала договор! — гневно отозвалась я. — И знаю, что не могу уволиться без особых причин полгода… Но…

— Давай без всяких «но», Мира, — прервал меня Кирилл, откинув голову на спинку кресла. Сложил руки на груди. — Иди работать.

Я опустила голову, чтобы справиться с эмоциями. Он так легко отмахнулся от прошлого… Так легко, будто бы он так жестоко со мной не поступил. Будто между нами ничего не было.

Я горько усмехнулась. А чего я от него ожидала? Извинений? В самом деле, Мира, ты же повзрослела и поумнела.

— Хорошо, — я нервно пожевала губу, раздумывая, могу попросить его об этом или лучше не стоит.

— Ты что-то хочешь сказать? — Кир не отрывал от меня странного взгляда.

И в конце концов я все же произнесла:

— Я хочу, чтобы никто не знал, что мы с вами знакомы. Во избежание слухов.

— Раз тебя волнуют слухи, хорошо. Но лично мне на это плевать, — отозвался Никольский.

— Спасибо, — бросила и, прижимая к себе сумочку, быстрым шагом покинула переговорную.

Вышла и выдохнула, на миг прислонившись к двери, - так тяжело мне давно не было. Я будто бы все это время была сильно напряжена и только сейчас позволила себе расслабиться. Немного опустить плечи.