– Скоро. Товарищ полковник. Какими судьбами?

Константин молча прошел вглубь палаты и, встав у окна, сложил руки на груди. Затем сказал:

– Я понимаю, что нахожусь в палате с двумя пацанами, которые, при хорошем стечении обстоятельств, могут уничтожить любую среднестатистическую страну. У меня вопрос. А вы это понимаете? – голос полковника не содержал и тени юмора.

Однокурсники переглянулись. Жека молчал, А Саня тяжело вздохнул. Те знания и сила, которые он получил на острове, были важнее каких-то правительственных интриг и желаний. А Плотников являлся частью системы, и его вопрос подводил к одному – их с Меньшиковым нужно контролировать. А это в планы столпа не входило.

– Секунду генерал. Жека, рюкзак я вижу. А где мой меч?

Меньшиков молча наклонился и достал артефакт из-под кровати.

– Вот про это у меня кстати тоже о-о-о-очень много вопросов!

Когда Жека впервые считал интерфейс меча, он почувствовал… зависть. Она черным демоном до сих пор копошилась внутри, но парень пытался подавить это чувство. Он же хороший мальчик.

– Ладно, на месте и хорошо. Спасибо тебе, что всё сохранил.

Жека по-солдатски кивнул.

– Что касается твоего вопроса, полковник, то мне не нравится, к чему ты ведешь, - Саня с вызовом смотрел офицеру в глаза. Тот решил проигнорировать панибратское обращение на «ты» и, обдумав ответ, сказал:

– Ты же понимаешь, что правительство должно контролировать такие силы как ваша. Без вариантов.

Самые мрачные опасения Соколова подтвердились. Несмотря на то, что он лежал в кровати, ощущения у полковника сложились, будто парень смотрит на него сверху вниз.

– Ты что, рассказал всё Беляеву? – грозно спросил Саня. Именно в этот момент Плотников осознал, что ошибся. Ошибся, когда принял Соколова за очередного парня с суперспособностями, сравнив с тем же Меньшиковым. Ошибся, решив, что пацана можно держать под контролем. На него смотрел далеко не юнец. Во взгляде Александра читалась нечто неуловимое, некое знание, и полковнику невозможно было его постичь. Решив подыграть ему и создать патрули, он намеревался сблизиться с человеком такой силы, заручиться доверием, да и сама идея была хороша. Тем более и ресурсы для этого были. Но сейчас Плотников ощущал, что является лишь неважной фигурой на шахматной доске, которую легко можно отдать.

– Да, Александр, я рассказал, - начал полковник и спешил продолжить, - но так было нужно. Я патриот, у меня есть ценности. Я служу своей стране. И не могу постоянно следовать твоим прихотям. Я здесь-то лишь потому, что знаю вас обоих.

– Полковник, ты совершил ошибку. Большую. Я же говорил тебе, что Беляеву нужно показать результат.

Меньшиков молча переводил взгляд то на одного, то на другого. Он не знал, о чем они говорили, но какая-никакая картинка в голове складывалась. Будучи человеком не глупым, он решил не встревать.

– Беляеву нужен не результат. Точнее не тот, который хочешь показать ты. Для него результат – это вы двое на службе государства.

– Да государство ничего не сможет! – Саня сел и выпрямился, его голос срывался, - ты что думаешь, всегда будет так да? Сколько там, десять-двенадцать разломов на город уровней 1-20 да? А как тебе пятьдесят разломов восьмидесятого уровня, а? Да ваше правительство не знает, что делать, как развиваться, как адаптироваться. Я – единственный, кто это знает, так уж вышло!

– Вот об этом и скажешь! – Плотников тоже повысил голос, хотя то, что сказал Саня выбило его из колеи, - скажешь Беляеву, что тебе нужно поговорить с министром Защиты, или Обороны, да хоть с президентом!

– Да ты сам себя слышишь? Невозможно организовать это сразу сверху, оно начинается снизу. С одного города. С одной устоявшейся системой, которая развивается постепенно дальше. И на все про все есть каких-то полгода. Каждое действие, которое нужно будет предпринимать, будет согласовываться месяцы, а у нас столько времени нет! Что я сделаю? Приду, покажу свои возможности, фантома, скорость и они послушают? Поверят? Дадут мне власть уровня страны? – Саня фыркнул.

– Не дадут, - наконец-то вставил Меньшиков. Вспоминая, сколько эгоцентризма и самомнения было только у Беляева и всю бюрократическую машину страны в целом, Жека не сомневался – Саня прав. А Саня, тем временем, продолжал:

– Ты, полковник, не представляешь, сколько ресурсов я могу достать из разломов. Научить людей это делать. Я уже молчу про…

Саня прикусил язык. Его понесло и он чуть не сказал то, чего не стоило. Он зло дышал и смотрел на Плотникова, мир которого если не перевернулся, то точно дал трещину. Всегда веруя в свое государство, он все же понял, что парень отчасти прав. Если всё так, как говорит пацан, правительство, даже если примет его к власти, не даст делать тому всё, что тот хочет. Или промедлит.

– … У тебя уже разлом двадцать пятого уровня, а лучший феникс страны всего двадцатого. А я тебе так скажу, их уже хотя бы сотня двадцатых должна быть. Чувствуешь масштабы проблемы через полгода? Да вы столько прорывов не удержите.

Саня замолчал. Жека, раскрыв рот, пытался переварить информацию, которой получил за минуту больше, чем за полгода закрытия разломов. Плотников смотрел как Соколов встает и одевается в заранее приготовленную для него одежду и думал. Затем, приняв решение, сказал: