— Да всё хорошо. Работы только привалило по самое не балуй, а так норм.

— Как он?

— С утра был в хорошем настроении, но потом что-то произошло, и несколько послов получили отказ от встречи, хотя ожидали её почти полгода.

— Не знаешь, что произошло?

— Нет. Новость пришла в обход меня. Ладно, Вик, удачи, пойду работать, — и вернулся на своё рабочее место. Парень был худ до такой степени, что, если подует ветер, его сдует, как листочек с дерева. Нос тонкий и весьма длинный, а уши размерами ого-го. Колоритный персонаж, ничего не скажешь. На меня он даже не посмотрел. А, вернувшись за стол, полностью сосредоточился на бумагах, лежащих перед ним, игнорируя всех.

Вдоль стены расположились удобные кресла, в которых сидели ожидавшие своей очереди люди. Их здесь было аж семь человек. И одного я узнал. Им был виконт Антон Ельчин, с кем мы столкнулись вчера в заведении. Рядом с ним нашёлся мужчина лет шестидесяти, весьма схожей чертами. По-видимому, отец виконта. Неужели пришли жаловаться на орден в моём лице? День от часу не легче.

Вика вдруг резко сжала мою руку, кажись, кто-то из гостей испугал её. Я сделал вид, будто поправляю ей попавший на глаза локон волос, а сам тихонько спросил:

— Кто?

— Мужчина в бежевом сюртуке — это барон Кристенсен. Рядом с ним его сынок Вольт.

Затем повернулся и, будто ничего не случилось, прошёл, продолжая держать госпожу Свен за руку, в конец комнаты, где наличествовали два свободных кресла, подальше от остальных.

Почти все семеро то и дело бросали на нас недобрые взгляды, при этом время от времени перешёптываясь. Но они же не знали про мой отличный слух. Хе-хе.

***

— Отец, как эта мерзавка осталась жива? Ты же договорился с чёрн…, — прошептал Вольт.

— Тише ты. Никто не должен знать об этом. Вообще забудь. И да, договорился. Но вмешался орден, и теперь я не знаю, как нам выбраться из этой ситуации.

— Но, отец, у неё же нет никаких доказательств. Мы всё сожгли. Нам не о чем беспокоиться. Её слово против нашего не играет. Да и тех старост, чьи длинные языки донесли на нас, мы убрали. Вряд ли в деревнях остались те, кто подтвердит её слова.

— Только на это и остаётся надеяться. К тому же, наши земли находятся на границе с королевством Сулеймана, что делает нас живым щитом. Эдварду невыгодно менять барона. Пока новый человек будет вникать в дела и налаживать всё, соседи могут напасть и отхватить приличный кусок. А то, что это произойдёт, я уверен. Ведь новый барон не будет знать о наших договорённостях с той стороной.

— Отец, а что делать с орденским ублюдком?

— О, здесь не беспокойся. Пока ты нежился в объятиях распутных дам, я познакомился с интересным человеком, продемонстрировавшим недюжинные способности к убийству. Он и решит наш вопрос. Кстати, он ожидает внизу. Если дело дойдёт до выбора меду нами и ими, вызовем на дуэль чести, и наш человек убьёт наглеца. А там уж королю некуда будет деться как признать за нами правду.

— Дорого вышло?

— Почти тысячу золотых.

— Сколько? — Вскрикнул Вольт, удивившись сумме, за что тут же получил замечание от Слендера.

Извинившись, наследник барона вернулся к разговору с отцом.

— Почему так дорого?

— А что ты хотел, сынок? Это орденский, а не хрен с горы. В нашем мире мало людей, готовых связываться с ними. Никто не хочет, чтобы к нему ночью в гости пожаловали тени.

— Это да. Мерзкие ублюдки.

Дальнейшее я уже не слушал, переключившись на виконта Антона.

***

— Антон, судя по выражению твоего лица, эти двое и есть причина нашего визита? —ответа не последовало, но Освальд слишком хорошо знал своего сына.

— Знаешь, я только вот не пойму, чего ты хочешь от меня?

— Отец, зачем ты меня заставляешь повторяться?

— Чтобы ты сам послушал ту ересь, которую несёшь? С чего ты взял, что король отдаст за тебя свою кровь хоть и дальнюю? Да, мы сильный и старый род, но есть куда более выгодные партии. Поверь я узнавал.

— Она сама согласится.

— Это каким же образом?

— Я буду требовать ареста Артура. Он ей точно не безразличен. Если захочет, чтобы с ним ничего не случилось согласиться.

— Так стоп, не пойму. Ты же вроде сам убил Дуайта. Разве не так?

— Я — да, иначе Карегорфы получили бы, и мы в том числе, серьёзные проблемы, так что пусть скажет спасибо. Тем более сыновей у него ещё двенадцать штук. Но вот тот длинный отрубил ему руку, странным ножом, когда тот ещё даже не успел дотронуться до Виктории. А это повод.

— Но кто это видел? Твои дружки? Разве вы не были пьяны? С такими свидетелями мы опозоримся перед королём.

— Не только. Хозяин таверны, торговцы пара деревенщин. В целом есть кому подтвердить так что не отвертится.