Тут Михаил Иванович осознал всю красоту момента, глубину падения и прочую метафизическую муть перерождения успешного человека в публичного говнохапа. Бедный дяхан вытаращил глаза на осквернённую руку и шумно глотал позеленевший от миазмов воздух.

Кто-то из гостей не оценил смену среды обитания и смачно фаршманул на пол, запустив цепную реакцию. Это я долго рассказываю, дело-то шло быстро. Я бы сказал – молниеносно.

Не успевшие отойти от стола и на пару шагов поздравлянты начали дружно метать икру направо и налево, толпою продвигаясь к выходу. Поскальзываясь на блевотине, несчастные вставали, выпачканные в рвотных массах, тревожно кричали нечто типа: «Спасите! Помогите! Насрали – не убрали! Я депутат Законодательного Собрания, бу-э-э…», и дальше бежали к своей цели. На шум в залу ворвалась охрана из двух человек; не разобравшись в ситуации, бывшие менты принялись рандомно окучивать попавшихся под руку ублевавшихся гостей.

Наконец, выставив челюсть на пару сантиметров вперёд от своей офонаревшей гычи, весёлым фонтанчиком опорожнил желудок мой бедный богатый дядя. Немного отдышался и, вытерев перепачканной в говне рукою рот, блеванул ещё раз. Начисто проебав наносной лоск, он удивительно стал похож на цыгана Будулая, приобретя вокруг рта бурого цвета усы и бороду.

– Это к богатству! – наконец прорвало меня.

Михаил Иванович почему-то осерчал и метнул злосчастным пакетом, но, пролетев по затейливой траектории, мешок приземлился на голову неудержимо блевавшей в радиусе поражения барышне.

Прекрасная мамзель встрепенулась, пробежала, празднично шурша вонючим девайсом, несколько метров и, эффектно поскользнувшись на фарше, зарядила туфлёю в потолок. Этим она привлекла внимание охраны. Упыри, бросив прежних жертв, принялись старательно поливать девушку перцовкой, одновременно тыкая электрошокером.

«Постапокалипсис… – оглядел я допрежь мажорную залу. – Откровения Иоанна Богослова».

После чего присоединился к разбегающимся, как тараканы из-под тапки, бизнес-партнёрам, коллегам и родственникам моего сводного дяди.

Той ночью спал я тревожно.

Мне снилась делающая элемент «ножницы» – прямо как злоебучий Роналду – красавица с говняным мешком на голове. Снилась грозящая пальцем обосранная рука дяди. Снилось говно, которое начало выливаться из пакета безудержным потоком и затопило весь дядин дом. А я всё бегал вокруг дома и пытался открыть окна, чтобы спасти людей, звал охранников на помощь… Охранники мне не отвечали, лишь молча откалывали стамеской писюны у писающих мальчиков.

Поутру я искренне надеялся, что мне всё приснилось. Мозг отказывался воспринимать реальность произошедшего. Собравшись, я поехал в универ на субботний коллоквиум.

– Гагач… Гагач! – позвал меня знакомый голос из приоткрытой двери дорогого «мерина», припаркованного возле универа. – Залазь в машину!

Узнав директора по научной работе, я сел в тачку на заднее сиденье. Вместе с ним на переднем сиденье находился ректор универа.

Даже со спины я увидел их неестественно красные и глупо ухмыляющиеся рожи.

– Гагач, ты что это… ну как… ходил на день рождения?.. – начал, запинаясь, директор, но его прервал взвизгнувший спутник. За ним протяжно завизжал директор, и они, уткнувшись головами в руль и торпеду, стали хохотать как две гиены.

– Гов… гов… но подарил! Дяде-меценату! Дядя, у тебя всё есть… на-ка говно! – доносились отдельные фразы из их визгов и всхлипываний. – Как в глаза смотреть?

– Не-не… Как теперь руку жать? – проорал седовласый ректор и стал биться головой об торпеду.

– Я могу идти? – обиделся я.

– Иди, Гагач! Иди. А-ха-ха! Хотя, нет, стой. Слушай, Гагач…

– Что?

– На следующей неделе в среду у меня день рождения! Чтоб тебя не видели в универе до четверга, понял?

Это я с удовольствием…

– Миленькый, подскажи бабушке, какие коробочки под розетки мне надо купить домой? Электрик наказал приобресть, а я не разбираюсь! – старенькая бабушка в платочке, шамкая, допрашивала меня возле стенда с монтажными коробками.

– А какие у вас стены-то, бабулечка, бетонные, кирпичные или гипрочные? – спрашиваю я.

– Непрочные, ой, милок, непрочные!

«За что это всё мне? – думал я, глядя на глуховатую бабушку. – Вроде жил как все: бухал, курил, прогуливал учёбу. Куча стараний, усилий, и что в итоге? Условно средненькая жизнь от зарплаты к зарплате. А люди создают бизнесы, снимаются в кино, выступают по телевизору, делают всякие великие вещи, творят шедевры! А вот что я, господи, сотворил такого великого? Ничего… Как такое со мной вышло?»