Шрифт:
А вечером в коммуналку возвращается пьяный и уставший, бывший архитектор, а теперь подсобный рабочий на стройке, алкоголик Олег. Олег дежурно катает Миху на пиздюлях. За что? За то, что Миха – „подлое чмо, пиздун и уёбище“. Так Миха и существует изо дня в день. Но сейчас алкоголик сладко спит, а точнее – телепортируется в новый, неотличимый от других день, где есть фуфырики, „мерсы“, архитектор Олег, гонки на пиздюлях и тараканы.
Тараканы сидят у изголовья книжной кровати. Такие огромные, что размером аж с человека, да и с человеческими лицами, умудрёнными алкоголем и несчастьями, вспухшими и светлыми, как светла полярная ночь. Тараканы поют под гитару вальсовую колыбельную на пронзительный и грустный бардовский мотив.
Куплет. Пусть снится тебе вобла И пива реки, раки. Хорошая квартира, Кровать где есть И нож. Как ты добудешь даму В свирепой, честной драке. Как ты её обнимешь И Бродского прочтёшь. Припев. Тик-так, тик-так, Будильник – враг. Стучится в дверь Сосед-мудак. А тебе просто так Пусть приснится коньяк „Александр Бержерак“. Куплет. Свободный неформал ты — Работы нет, прописки. За комнату не платишь И пьёшь за чей-то Счёт. А может, уже хватит Мешать спирт и ириски? Устройся на работу — Ведь рядом есть Завод. Припев. Тик-так, тик-так, Мясо собак. Поём, орём и Ни дня без драк. Пусть придёт к тебе Вдохновение, дурак, и Сирано де Бержерак.Во время второго куплета в окне появляется тёмный силуэт, который медленно пробирается по карнизу к центру окна. Тёмный силуэт – это друг спящего, алкоголик по имени Лёха. В отличие от Михи, Лёха никогда не был успешным бизнесменом. Зато Лёха очень успешно бухал с седьмого класса школы. По характеру общителен, в меру агрессивен. Много и вдохновенно врёт. Впрочем, только красоты ради, не для выгоды, обманываться он и сам рад.
Удостоверившись, что попал в нужное окно, Лёха дубасит по раме, создавая жуткий шум, дребезг и звон.
– Мифа, фука, где мой фотоаппар-р-рят?!
У алкоголика Лёхи мало зубов, он жутко шепелявит, гнусит и, вдобавок ко всем имеющимся речевым напастям, безудержно грассирует.
Тараканы бросают гитару и разбегаются кто куда.
Миха спит.
Лёха настойчиво стучит:
– Мифа, откр-р-рывай, фука. Ты что, пр-р-ропил его?
Миша поднимает голову, оглядывается.
Лёха плющит лицо к стеклу. Стучит:
– Мифа, фука, гад! Отдай мой фотоаппар-р-рят!
Миша, пошатываясь, идёт к окну, открывает. Спрашивает испуганно, на выдохе:
– Ты кто?
Лёха:
– Сир-рано де Бер-ржер-рак!
Пробует залезть. Миха узнаёт друга и захлопывает окно перед Лёхиным носом.
Лёха стучит:
– Мифа, ты фто, офуел? Я тебя поймаю, флышишь? Вер-рни фотоаппар-р-рят! Ты его пр-роп-пил, да? А, Мифа-фука?!
Миха ложится спать.
На улице стреляет салют. Слышны пьяные весёлые голоса.
Лёха заворожённо смотрит на небо, униженно втянув голову в плечи. Алкаш со своим потерянным фотоаппаратом выглядит на фоне чужого праздника нелепо. Ну или праздник выглядит нелепо на фоне алкаша.
У Лёхи спадают спортивные штаны, обнажая кривые и тонкие ноги, но он не замечает этого.
– А-а-а! Маньяк! Извращенец! Онанист! – впадает в ненужную истерику какая-то нервная дама.
Лёха пугается и валится с карниза на волнистый питерский асфальт.
Вокруг спящего Михи снова кучкуются тараканы-барды с гитарой, запевая третий куплет:
Ты, сволочь, совесть пропил, Пустил себя по миру, Но мира в мире нету, И в мае труден Труд. Как будто кто-то где-то Когда-то что-то понял. А понял кто-то где-то, Что щас его Побьют. Припев. Тик-так, тик-так, Ты гонщик-слабак. Отстал, устал, Кусай свой кулак. А потом, дурак, Пей коньяк „Бержерак“, С Сирано де Бержерак.В комнате одиноко кружится тополиная пушинка, кружится-кружится, да и приземляется на заляпанный стол. Прилипла…»
Глава 10. Знакомство с дядей
2003 год. Санкт-Петербург. Пара по сопромату. В дверь аудитории заглянул директор нашей шараги по научной работе.
– Гагач, подойди! Простите, Сергей Львович, что прерываю лекцию, – извинился он перед доцентом, – отдам Алексею документ, пока он на месте.
Я быстро подошёл к директору, попутно думая: «Всё? Меня за косяки выгоняют из универа? Что я скажу маме?»